Расколовшаяся Луна

— На помощь, я умираю, он меня убивает, помогите. — Кто-то схватил меня за руку, но я вырвала её. Я не хотела, чтобы меня касались, разговаривали со мной, не хотела смотреть кому-то в лицо… Мне нужно уйти, разве люди этого не понимали? Мне нужно уходить отсюда, он был всё ещё здесь, почему его никто не замечал? Он был прямо позади меня, висел под аркой моста, спиной к верху…

— Всё в порядке, мы друзья, пожалуйста, расходитесь… Расходитесь, я сказал! Здесь не на что смотреть.

Хотя я брыкалась, стонала и плевалась, две руки скользнули под мой живот и подняли, чтобы унести.

— Да идите же дальше! Вы, несчастные зеваки! Позаботьтесь о своём собственном дерьме! — Я всё ещё кричала, беззвучная мольба, но когда дверь за мной захлопнулась и меня пронесли мимо картин, моя голова постепенно стала понимать, что я была в безопасности. Пока что. Только временное решение, не больше.

Он ждал там, снаружи, по-прежнему. Но мне была дана передышка. На последнем метре Тильмана покинули силы, и он, застонав, бросил меня на диван.

— Блин, Эли. Что это такое было? С твоими глазами всё снова в порядке?

Сбитая с толку я коснулась своих век.

— Что ты имеешь в виду «снова в порядке»?

Тильман посмотрел на меня с таким взглядом, который отражал мой собственный ужас, и был всё же полный скептицизма.

— Твои глаза… они закатились вверх. В них были видны почти только белки. Это было действительно ужасно.

Видно было только белки — как у Марко. Я вспомнила слова доктора Занд:

— Он смотрит в себя.

Но то, что случилось только что, не было воспоминанием. Я это действительно пережила. В самый первый раз. Никогда раньше мне так не угрожали, хотя я довольно часто кочевала по ночной жизни Кёльна.

— Колин здесь. Колин в городе! — прошептала я. Небольшая рана на щеке всё ещё кровоточила. — Он преследовал меня и…

— Колин? Там не было никакого Колина. Только несколько прохожих.

— Да, когда ты нашёл меня! Но до этого… до этого, кроме нас, на улице никого не было. Он приложил руку мне ко рту и…

— Зачем ему такое делать? Это бессмысленно. Нет, Эли, я думаю, тебе это показалось. Колин сказал, что до схватки останется на Тришине, не так ли? А здесь есть много подозрительный типов. Репербан, можно сказать, за углом. Тебе не нужно в одиночку расхаживать там. — Да, это всё звучало логично, то, что говорил Тильман. Но это было не так. Ни в этом случае. — Почему ты вообще вышла?

— Я хотела остановить Пауля, потому что он хочет ночевать сегодня у Францёза! — Мой голос сорвался от напряжения. — А теперь уже поздно… Я больше этого не выдержу…

Тильман долго смотрел на меня. Ещё никогда он не выглядел таким взрослым и благоразумным. Я не знала, нравилась ли мне эта черта его характера. Он чувствовал себя по отношению ко мне в превосходстве. И он знал, что ему нужно присматривать за мной, а не наоборот. Он начинал сомневаться в моём психическом здоровье.

— Да, точно, — наконец сказал он тихо. — Ты больше не выдерживаешь этого, не так ли? Эли, ещё только две ночи. Мы справимся, хорошо? Посмотри, Пауль был в больнице, в последние дни не был атакован, вероятно, с ним всё хорошо. А мы всё равно ничего не можем сделать. Если мы пойдём к нему, то Францёз что-то заподозрит. Нам нужно верить в то, что он переживёт ночь целым.

— Но именно в этом и проблема! — вставила я, дрожа. — Я больше не могу верить. Больше ни одному человеку, ни в наш замысел. Даже Колину.

— Значит, и мне ты тоже больше не доверяешь? — убедился Тильман серьёзно.

Теперь я долго смотрела на него. Он мне нравился. Даже очень. Но и он начал накладывать на меня ярлык сумасшедшей и таким образом становился потенциальным противником.

— Ладно, я уже вижу. Ты действительно не делаешь этого. — Он беспомощно покачал головой. — Эли, это наш единственный шанс — доверять друг другу. Разве ты этого не понимаешь?

— Да. Да, я это понимаю, но… — Я взяла металлическую открывалку для бутылок с кофейного столика и прижала её к моим горящим глазам. Я снова была совершенно переутомленной, но в тоже время слишком встревоженной, чтобы лечь спать. Рассказать ли ему о моих снах? О моих предчувствиях? Дать погадать ему мне на картах Таро? Но что, если они подтвердят то, чего я боялась? Что Колин выступил против меня и покушается на мою жизнь.

Тильман взял одеяло с любимого кресла Пауля и накрыл им мне плечи и ноги. Потом он засунул подушку под мокрые от слёз щёки.

— Сегодня ночью ты можешь спать спокойно. Францёз не придёт. По крайней мере, что-то. А завтра…

— Мир будет выглядеть совсем по-другому? — закончила я иронично его слова. — Точно нет.

— Я не это хотел сказать. Я хотел сказать: выпяти грудь и втяни задницу. Мы справимся. Сейчас я что-нибудь приготовлю, потом мы покушаем, посмотрим что-нибудь дурацкое по телевизору и…