Раскоп у Волчьей сопки (СИ)

На поляне за обеденным столом сидела Алла, скрючившись и кутаясь в спальный мешок. Её мокрые волосы свалялись колтунами. На лбу блестела испарина. Щеки были красными, а глаза испуганными. Её лихорадило.

Вера сразу почувствовала, как бешено бьётся её сердце. У Аллы был жар.

– Вера! Что это? Как? – испуганно задала вопрос Алла, когда Вера приблизилась. – Не понимаю, – со слезами проговорила Алла.

Вере сразу стало легче.

«Не зря. Всё было не зря», – пронеслось у неё в голове.

Алла будто очнулась от морока. Она была прежней, у Веры не осталось сомнений. Аллу прясло и корёжило, словно от тяжёлой болезни. Вера обняла её, прижала к себе, положила свою холодную ладонь на огненный лоб подруги. Алла заплакала.

– Прости, прости. Не понимаю, как это, – запричитала она. – Всё как в тумане. Это я? Это я делала такое?

– Шшш, – успокоила её Вера. – Тебе приснилось. Ты просто больна. От высокой температуры случается бред.

Вера сама не знала, как находила нужные слова. Ей хотелось утешить подругу, ведь та ни в чём не виновата, она лишь жертва вампира.

Появились первые предвестники утра. В сумерках за сопкой поднималось солнце. Его лучи ещё не коснулись земли, но первый свет проглядывал за стволами высоких сосен. Ветер стих. Но мелкий дождик ещё моросил.

Подоспел Артём, и Алла тихим, дрожащим голосом стала извиняться перед ним. Тот не стал её слушать, разнял подруг, скинул с Аллиного плеча спальник и стал шарить руками по её рубашке. Алла не сопротивлялась, только всхлипывала и смотрела круглыми глазами на Артёма. Вера не успела удивиться. Артём снял с Алкиной рубашки значок и приколол к куртке Веры.

– Я понял, – коротко бросил он. – Понял, зачем они. Не снимай, поняла? Днём не снимай!

Вера недоумённо посмотрела на красную звезду на своей куртке. Артём наклонился к ней и прошептал прямо в ухо:

– Думаю, это чтобы ходить при свете дня. Вроде оберега.

Солнце ещё не поднялось. Но его лучи прорвались сквозь лес, разгоняя утренние сумерки. Вера почувствовала неприязнь к солнечному свету, провела пальцами по значку, кивнула Артёму. Ей в голову пришла безумная мысль: «Подожду, когда солнце взойдёт, встану под его обжигающими лучами и сниму чёртов оберег».

Вера ярко представила, как закончится её вторая жизнь, и передумала. Ей нестерпимо захотелось увидеть родителей, Сашу, Наталью Борисовну, ещё разок посмотреть на звёзды.

«Успеется», – заключила она.

Артём достал откуда-то тряпку и принялся оттирать Верино лицо.

Из самой большой палатки выскочил Парамонов, встрёпанный, с круглыми шальными глазами.

– Вы где были, чёрт вас дери?! Где остальные? – закричал он. – Твою мать, тут у студентов лихорадка. Где остальные, не пойму?

Артём начал сбивчиво оправдываться. Вера заглянула в палатку. Коля и Игорь метались в горячечном бреду.

– Надо в больницу их везти, – холодно решила Вера.

– Тьфу ты, а машина где? Вот твою мать! Не помню ничего, – выдал Парамонов.

– Игорь Поликарпович, так вы, похоже, тоже заразились, – нашёлся Артём. – Не помните? Литвинов Наталью Борисовну в больницу повёз. У неё давление.

– Не помню, – ошарашенно произнёс Парамонов.

– Если Литвинов сейчас не вернётся, пойдём до сельпо, вызовем помощь, – вкрадчиво говорил Артём.

Игорь Поликарпович никак не мог успокоиться. Он метался между палаткой и Аллой, сидящей за столом.

На крики и шум из дальней палатки вылезли сонные Лёва и Виталя. Лева тёр глаза и возмущался тем, какого фига он спал не у себя.

Эти двое, как и начальник раскопа, ничего не помнили, но сильно всполошились, увидев состояние однокурсников.

Виталя принялся разводить костёр и ставить чайник.

– Сейчас, сейчас, горячий чай поможет, – приговаривал он.

Началась суета. Лёва приставал ко всем с расспросами. Парамонов психовал. Артём вёл себя на удивление спокойно и находчиво.

Дождь перестал. Солнце выглянуло из-за Волчьей сопки. Первые яркие лучи коснулись поляны. Вера больше не могла выносить общество людей. Она чувствовала запах крови каждого из них. Ей до смерти хотелось остаться наедине с собой.

Вера присела на берегу озера и стала наблюдать за тем, как над водной гладью стелется туман. Влажный воздух пах свежестью. С поляны доносились запахи людей, их растерянность и страх. Вера старалась не думать о том, что будет завтра. Она сосредоточилось на утреннем пейзаже. Сосны чуть покачивались и отбрасывали длинные тени в робких солнечных лучах. Мокрую траву шевелил лёгкий ветерок. Густая молочная пелена тумана наползала на берег. В зарослях тростника заливисто квакали лягушки. Вера потеряла счёт времени. Она погрузилась в своё горе с головой, словно нырнула в чёрную дыру. Как она ни старалась, всё не могла выбросить из головы образы кровавой сцены, произошедшей на прогалине раскопа.

Вере захотелось смыть остатки вампирской крови. Она подошла ближе к воде, наклонилась, зачерпнула ладонями воду, пахнущую тиной, плеснула в лицо. Ей сразу стало легче.

Тихо подошёл Артём и попытался укрыть Веру пледом.

– Вер, ты как? – спросил он.

– Нормально, – соврала Вера, стянула с плеч плед и сунула Артёму. – Не надо, мне не холодно.

– Ты ж мокрая вся.