Раскрепощение

— Я люблю тебя, — говорит он. Большим пальцем гладит меня по щеке, выражение его лица смягчается. — Я по уши влюблен в тебя, детка. Ты поражаешь меня своей силой и изяществом, и хотя я сейчас чертовски зол на твоего отца, мне нужно, чтобы ты знала, что я чувствую. Ты должна знать, что я всегда буду рядом с тобой, если ты захочешь меня, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя от подобных чувств снова. Если ты решишь, что хочешь выступить против своего отца и бороться за нас, знай, я никогда тебя не подведу.

Теперь слезы наворачиваются не судорожными вздохами, как раньше, а медленным излиянием эмоций, благодарности и неверия. Я смотрю на мужчину передо мной, мужчину, которого я, несомненно, люблю, чьи слова лишь подчеркивают то, что он сказал мне своими действиями сегодня утром: я для него на первом месте. Мое счастье. Мое благополучие. И что он будет рядом, вот так, в любое время, когда кто-то попытается причинить мне боль. В любое время, когда кто-то попытается заставить меня чувствовать себя хуже.

И, возможно, только возможно, ослепительная, жизнеутверждающая сила его любви станет той поддержкой, которая нужна мне, чтобы поверить в свои силы.

Может быть, когда Рейф и его супергеройская любовь будут рядом, ничто больше не причинит мне такой боли.

— Я тоже тебя люблю, — бормочу я сквозь слезы.

Слова, которые я никогда не ожидала произнести.

Не Рейфу.

Но ничто еще не казалось мне более правильным, истинным и чистым.

ГЛАВА 40

Белль

Рейф любит меня.

Удивительно осознавать, что лучшие и худшие моменты в моей жизни совпали в одно утро. Знаю, что он намеренно рассказал о своих чувствах, чтобы придать мне сил. Я приняла дар его слов, и обернула его любовь ко мне вокруг себя, как тефлоновый плащ, я позволила его дару творить волшебство, для которого он предназначен.

Окутать меня. Защитить.

Ободрить.

С этой целью мы также вызвали кавалерию.

Мэдди.

Никто так не разбирался в сложной паутине моих семейных отношений, как Мэдди. Никто другой не шел рядом со мной, держа меня за руку, по трудному пути, по которому я шла все последние годы. Она единственная, кто интуитивно понимает каждый нюанс ядовитого коктейля из холодности, заискивания, обиды и самобичевания, который бурлил в моем сердце с тех пор, как я себя помню.

Поэтому, когда мой прекрасный парень напоминает мне, что Мэдди на этой неделе не работает, и предлагает пригласить ее в гости, я хватаюсь за эту возможность.

Достаточно короткого сообщения.

Папочка нашел Рейфа в квартире утром и абсолютно сошел с ума. Есть вероятность, что ты можешь придти сюда (к Рейфу)? Я в полном дерьме xxx

Она ответила незамедлительно.

Блядь блядь блядь.

Буду через минуту

Только держись моя великолепная малышка xxxxxx

Она появляется меньше чем через полчаса, проносясь мимо Рейфа с коробками вина и выпечки, которые тут же ставит на его кофейный столик.

— О, моя бедная, прекрасная девочка, — воркует она, бросаясь ко мне и окутывая меня своим ароматным запахом. Даже в свой выходной она выглядит такой же сияющей и ухоженной, в то время как я — с опухшими глазами и растрепанной.

Я все еще не успела принять ванну.

— Не слишком ли рано для вина? — спрашивает она, отпуская меня.

— Уже одиннадцать часов, — уточняю я.

Она склоняет голову набок.

— Не знаю, это да или нет?

Я невольно смеюсь.

— Давай постараемся продержаться хотя бы до двенадцати.

— Конечно. — она пожимает плечами, плюхается на диван и похлопывает по тому месту, которое я только что освободила. — Классное место, Рейф. А теперь, подойди и сядь, детка, и расскажи мне все. Ты тоже, Рейф.

После того, как мы покорно выполнили ее просьбу, Рейф сел по другую сторону от меня, и я поведала ей о том, что произошло за это ужасное утро. Она хорошая слушательница, но ее ошеломленная реакция не может развеять мою слабую надежду на то, что я слишком остро реагирую.

— Подожди, Бен видел твой член? — спрашивает она Рейфа, прерывая меня.

— Я схватил кухонное полотенце, как только услышал, что хлопнула дверь, — говорит он, — но было очевидно, что я совершенно голый, и когда я пошел переодеваться, ему открылся прекрасный вид на мою задницу.

Она фыркает и зажимает рот рукой.

— Боже мой. Боже мой. Это так ужасно, что я не думаю, что выживу. Черт возьми.

— Спасибо, помогла, — сухо говорю я, похлопывая ее по колену.

— Извини. Но это в буквальном смысле худшее, что могло с тобой случиться. Хуже только, если бы он застал вас трахающимися, я думаю. На самом деле, было бы гораздо хуже. Представь, если бы он увидел, как Рейф врезается в тебя сзади, или…

— Серьезно? — вмешивается Рейф, когда я закрываю лицо руками. От одной мысли об этом меня охватывает волна ужаса. Ладно, может быть, я все-таки могу быть благодарна за маленькие плюсы.