Раскрытие тайны

Прошло три дня как Клокотов вернулся из Запорожья. Экспертиза не подтвердила его предположений. Запись на сигаретной коробке была сделана кем-то другим, не Шиловым. Не совпал и отпечаток пальца, оставшийся на одной из бутылок. Следователь снова вынужден был извиниться перед слесарем. Он вручил ему заранее купленный на обратный путь железнодорожный билет, передал справку на завод, в которой говорилось, что «слесарь П. А. Шилов был вызван в качестве свидетеля по одному уголовному делу и что командировочные ему за трое суток выплачены».

Клокотов пожал на прощанье Шилову руку, сказал каких-то несколько хороших, вполне искренних слов, а когда тот вышел, тяжело опустился в кресло.

Большая белая фаянсовая пепельница всё больше наполнялась окурками, дым в кабинете уже плавал сизой пеленой от потолка до пола, а он всё сидел за рабочим столом и, ломая на мелкие кусочки спички, думал:

— А что дальше? С чего завтрашний день начинать?

Первая версия с запиской огородника не выдержала никакой критики и провалилась. Поиски преступников по архивным документам, а позднее по сличению дактилоскопических карт и почерков — тоже ни к чему не привели. Наконец, эта история с коробкой из-под сигарет. Едва взяв ее в магазине в руки, Клокотов вдруг почувствовал, что она принадлежала именно тому, кого он разыскивал. Откуда появилось это чувство, капитан и сам не мог объяснить, но оно заставило его обивать пороги адресного бюро, блуждать по далеким городским окраинам в поисках Пальгуновых и Сердюковых, выезжать в Запорожье. Не покидало оно капитана и в эти минуты. Напротив, сейчас, когда слесарь Шилов оказался вне подозрений, Клокотов еще более уверовал, что измятая картонка из-под «Памира» поможет ему найти преступника.

«Да, но где его искать, с чего начинать завтрашний день?» — снова и снова возвращался он к одной и той же мысли.

6. «Мы тоже берем без обертки…»

Пошел уже второй месяц с того дня, как капитан Клокотов взял к себе коричневую папку с делом № 1125, но поиски преступников ни к чему не привели. Кражи в магазинах повторялись всё чаще, стали регулярными, совершались то в одном, то в другом совершенно противоположном месте. Хищники повели себя еще более вызывающе. Отпустив слесаря Шилова, Клокотов на следующее утро снова должен был выехать в еще один обворованный продовольственный магазин. Как всегда, здесь были оставлены те же пустые бутылки, два стакана, окурки. Но в этот день на дверях в подсобное помещение оказался новый необычный документ — наколотый на гвоздь мелко исписанный листок с «резолюцией» ночных посетителей. Судя по всему, преступники, роясь в кассе, вместе с остатком выручки обнаружили и «Жалобную книгу». На одной из последних ее страниц запись оставил какой-то покупатель по фамилии Назаренко. Он возмущался и требовал от администрации магазина отпускать все купленные товары аккуратно завернутыми в бумагу. На этой жалобе ночные посетители написали размашисто красным карандашом:

«Уважаемый гражданин покупатель, рекомендуем брать товары без бумаги, мы тоже вынуждены брать без обертки».

— Так это тот же почерк, черт побери, — выругался Клокотов, сорвал с гвоздя листок с жалобой, в который раз уже вспоминая запись на сигаретной коробке.

Теперь графическая экспертиза подтвердила вывод капитана.

— Записи сделаны одной и той же рукой, — сказали капитану криминалисты после исследования почерков в институте.

Клокотов мог бы быть удовлетворен этим заключением эксперта уже хотя бы потому, что его профессиональное чувство оказалось точным с самого начала. Но он сказал устало и недовольно:

— Пойдите, поищите хозяина этой руки…

А в магазинах появлялись всё новые записки, бросавшие вызов уже не только одному следователю.

Заведующий продуктовым магазином № 6 получил от начальника местного отделения милиции строгое предписание — в два дня разгрузить двор и ближнюю улицу от пустых бочек и ящиков. На этом предписании, оставшемся на ночь на столе завмага, на следующий день появилась «резолюция», сделанная красным карандашом:

«Дорогой товарищ начальник! Надо следить не за пустыми бочками из-под огурцов и капусты, а за ворами, что куда важнее для вашей службы!».

Наконец, в одни из тех дней Клокотова вызвал к себе полковник.

— Затягиваете, Илья Васильевич, очень затягиваете, — медленно проговорил он и даже не предложил капитану стул. — Читайте! — он передал несколько исписанных карандашом листков, поступивших на имя начальника восемнадцатого отделения милиции Буренкова.