Раскрытые тайны великих пророков. Час испытаний по Нострадамусу. Леонардо да Винчи. Фибоначчи. Данте. Гете.

И совсем уже воспаряет над смыслом стихотворческий канон, наставляющий стихосложению не "по слуху", а "по науке". "По науке", которая предписывала так слагать стихи и так в них расставлять слова, чтобы каждое слово в точности знало свое место — как в стихах старых поэтов. Свет одного слова, поставленного рядом с другими словами, которые тоже — в отдельности — светлы, дают ученую темь, ученый сумрак, хотя и во имя просветляющего смысла.

Намечается новый квазисинтез культуры монастырей и народной культуры, сопровождаемый дальнейшей варваризацией учительского канона. При таком обороте дела вовсе не удивляет вытеснение римско-античных реминисценций библеизмами, фольклорно-языческими клише из франко-германских преданий. Но тут же, рядом, в том же IX веке — совсем уже таинственный "Вальтари", в котором древнегерманский героический сказ облекается в форму Вергилиевой "Энеиды".

Словесно-поучающий монстр как культурный знак социально-политического безвременья: императорской власти не существует, авторитет папы если не эфемерен, то слаб до чрезвычайности. Град божий на земле как будто не состоялся. Не осуществился и культурный идеал, должный соответствовать идеалу социально-политическому.

Христианство универсально, и потому церковь — носитель и проводник христианской идеи — объемлет, пронизывает, скрепляет все сферы жизни. Она хотела бы слиться с государ-ством, забывая на время о своей исконной, укорененной в истории связи с Римом.

Вместе с тем и государство — речь здесь идет о франкской державе — хочет распорядиться церковью как в экономической, так равно и в религиозной ее прерогативах, имея перед собой умозрительный и, казалось, легко достижимый общественный идеал, предполагающий единство жизни в политике и жизни в религии.

Государь — верный подданный папы, но и защитник и покровитель католической церкви. Причем возможность этого покровительства коренилась в экспансионистских устремлениях Карла Великого, при котором страна франков в VIII веке совпала с "градом божиим" — таким, каким можно было его помыслить в те времена. Землей Карла была вся средняя Европа и вместе с ней земли Астурии, Шотландии, области англосаксонского клира.

Итак: очень большое, достаточно цельное государство, глава которого едва ли не с полным правом обеспечивает государственное благо и религиозное благо в пределах имперских границ, осуществляя в собственном законодательстве соборные каноны, но при этом санкционирует избрание папы.

Алкуин наставляет Карла Великого, этого теократического монарха града божьего на земле, тождественного государству: "Помни всегда, царь мой, о боге, царе твоем, со страхом и любовью. На место его поставлен ты блюсти и царствовать над всеми членами его тела, и обязан ты отдать отчет в день Суда… Епископ же — на втором месте, только на месте Христа. Поэтому тщательно старайтесь установить над народом божьим закон божий, который сообщен тебе богом твоим, наместник коего ты".

Интерес к светским знаниям вызвал общий подъем культуры, вызванный Каролингским Возрождением.

При дворе Карла Великого были созданы апологетические "Королевские анналы", и со второй трети IX века началось летописание. Создаются политические трактаты, биографии Карла Великого, Людовика Благочестивого, получает развитие литература, формируются народные языки (романские и германские), вырабатывается новое, легко читаемое письмо — так называемый каролингский минускул.

В мастерских (скрипториях) при монастырях переписывались книги, образовавшие ценнейший фонд каролингских рукописей.

На основе объединения заимствований из позднего античного и византийского искусства с местными варварскими традициями закладываются основы европейского средневекового феодального искусства.

Строятся монастыри, дворцы, церкви с развитой объемной композицией и динамичным силуэтом.

Храмы и дворцы широко украшались мозаиками и фресками. Наряду с раннехристианской традицией, восходящей к античности, элементами пространства и объема в монументальной живописи наблюдаются черты порывистости, экспрессии. Еще сильнее они проявились в книжной миниатюре (изображения евангелистов, библейских сцен, монархов каролингской династии), поражая страстной взволнованностью, непосредственностью наблюдений, свободой и динамикой композиции и рисунка. Скульптура представлена изделиями из слоновой кости (оклады книг, складни, гребни, ларцы и т. д.). Развивается литье, чеканка и гравировка по металлу, украшение изделий эмалью и камнями, резьба по камню и алебастру.

Всего век спустя, когда миновал апогей каролингской культуры, ученое время Карла Великого с Алкуиновой учебной программой стало в некотором роде образом культуры, и потому объемно и точно схватывающим его суть.

Святой Франциск (XII век)

Средневековый хронист рассказывает. [38]