Распад. Новое солнце

Смешок, словно вздох, тихий и резкий, достиг ее ушей. Ания повернула голову. Беспалый с разбитым носом расположился у подножия мусорного трона и рассматривал ее. Он ликовал, гнев и похоть перемешались, став единым выражением его лица. Он даже не смыл кровь, которая была размазана по щеке толстыми линиями. Он знал, что произошло в комнате, потому что такое случалось и раньше. А еще он знал, что сила больше не на ее стороне.

Мусорщица оттолкнулась от стены и направилась к выходу. Поравнявшись с беспалым, она услышала его довольный голос: «В следующий раз все будет по-другому».

Да, будет. Между ним и Анией. Между Анией и старостой. Всей ее выдержки едва хватило, чтобы не сорваться, не убежать прочь… из цеха, из Дампа, туда, где она будет свободна. Но разве в нашем тесном мире существует такое место?

Нет, это глупо. Тут ее жизнь, ее друзья и вещи. Тогда почему чуть раньше, когда рука Кларота лежала на ее бедре, и до того, когда под ногой осела мина, она считала, что у нее никого и ничего нет? Может, именно сегодня она, наконец, честно себе во всем призналась? Черт, почему же так сложно жить с открытыми глазами!

Ания вышла на улицу. Заметила это лишь благодаря моросящему дождю, что начался снаружи.

Если бежать, то куда? В другое поселение? Как будто ей это позволят! За беженцами все время следили, не навязчиво, но регулярно, оправдывая это законами военного времени. На любое перемещение требовалась бумажка, которую выдавал староста, и даже от одной мысли о Клароте Анию всю передернуло. Уйти в самоволку тоже не получится: ее быстро найдут и вернут обратно, но до этого пару недель подержат в камере. Поэтому девушка плавно подталкивала себя к решению, которое раньше казалось ей немыслимым, – уйти туда, где светит солнце… и будь что будет. Она может поменяться сменами и уже завтра пересечь границу, а после никогда не возвращаться, – прятаться, сколько получится, но жить по своим правилам. Небо плакало, а Ании хотелось поскорее прийти домой, принять вожделенный душ и все еще раз хорошенько обдумать, но столпотворение на главной улице сначала ее отвлекло, а потом – испугало.

Четырехметровая черная машина возвышалась над людьми и двигалась по направлению к цеху разборки. Девушка никогда не видела Голема в функционирующем состоянии. Бот излучал такую силу, которой просто невозможно было не восхищаться. Как бы мусорщица сейчас радовалась, как бы завороженно смотрела и смеялась, если бы не знала – он пришел по ее душу. Вместо ликования потерявшая самообладание мусорщица спряталась за ближайшую стену, сорвала с предплечья наруч и выкинула его подальше в переулок, после чего села на землю и обхватила колени руками.

Все кончено. Они ее нашли.

Столпившихся беженцев очень интересовал и в большей степени беспокоил неожиданный визит вооруженных людей.

– Кто вы?

– Что случилось?

– Уберите оружие, тут же дети!

– Сохраняйте спокойствие, – оглушающий голос исходил от бота, но на самом деле принадлежал идущему сзади человеку в темно-бордовой военной форме, с шевроном пограничной службы на плече. Остальные солдаты (всего человек десять) вышагивали рядом. Их лица скрывали шлемы, но заметная настороженность прослеживалась во всем: в движениях рук и тела, в том, как они сжимали автоматы и оглядывались по сторонам. Военные пришли не с «миром» – это противоречило самому их названию.

– Скажите, что произошло?– спросила одна из мусорщиц, подойдя слишком близко.

– Делайте, что вам говорят, – спокойно произнес военный, но явно дал понять, что не потерпит еще шага в свою сторону.

Гул становился все громче, напряжение нарастало.

– Вставай.

Грубая на ощупь рука заботливо обхватила Анию за плечо. Девушка подняла голову, сама удивившись, что не испугалась этого прикосновения. Пожилой мужчина, наверное один из прохожих, что видел ее, когда она привозила по улице чужака, улыбнулся ей и помог подняться.

– Не выделяйся. Иди вместе со всеми на площадь. Говори, только когда все говорят, делай то же, что и остальные. И вытри эти слезы, дитя.

Он подтолкнул ее вперед, отстав на несколько шагов, словно отдав ей часть собственных сил. Ания развернулась, пытаясь вспомнить имя этого человека, поблагодарить, но тот лишь покачал головой, поймав ее растерянный взгляд, и прокричал:

– Да что вы себе позволяете! Вы нам не хозяева!

– Верно, – подхватили остальные беженцы. – Что вам нужно? Говорите или проваливайте!

– Сохраняйте спокойствие, – вновь раздался голос из громкоговорителя. – Это для вашей же безопасности.

– Это наш дом, – услышала Ания собственный клич. – Не смейте говорить, что нам делать!

После сказанных слов девушке стало стыдно, ведь пару минут назад она планировала бежать отсюда, но мораль – роскошь, и тот, кто отчаянно старается выжить, не может себе ее позволить. А жить она хотела. Здесь и сейчас. Всегда.