Распахни окна (СИ)

В компании мысли немного отступили, но возобновились, стоило мне остаться одной. Я ворочалась на кровати и не могла уснуть из-за непрекращающегося гула в голове и стыда. Мозг услужливо подкидывал варианты моих слов, действий и развития событий, чтобы всё пошло по другому сценарию. Но хотела ли я этого? Я ненавидела себя за то, что это было так неправильно, а мне понравилось.

Наутро я поняла, что пока ещё не готова снова сесть за тот стол и делать вид, что ничего не было. Пашу я тоже пока предпочла бы не видеть, не могла решить, что бы мне больше хотелось сделать при встрече — ударить или поцеловать.

Так что я впервые пропускаю рабочий день. Провожу его весь дома одна. Но легче мне не становится. Метаюсь из угла в угол, заламываю руки, не могу сосредоточиться на одном деле, музыка, фильмы и горячая ванна не помогают отвлечься. Всё происходящее со стороны общественности, должно быть, выглядит таким неправильным и грязным. У нас разница десять лет. Он мой студент. И, в конце концов, мы точно не должны вносить нашу интимную жизнь в стены университета. И, если это неправильно для общества, должно быть неправильно и для меня, верно? В общем, накручиваю себя в этот день до состояния истерики. Нервы звенят, как чрезмерно натянутые струны. Сердце частит неровно, и рвано дышится.

А вечером раздаётся звонок в дверь. На пороге стоит нарушитель моего спокойствия собственной персоной, в одной руке держит огромный букет потрясающе красивых лиловых хризантем, а в другой пакет, из которого выглядывает связка апельсинов. И это появление срабатывает как триггер.

— Кто тебе дал право приходить ко мне, как к себе домой?! — кричу я на эмоциях.

— Понял. — говорит он. Ставит на пол пакет, букет кладет на полочку у двери и выходит, тихо прикрыв за собой дверь.

Ева

К утру среды меня немного отпустило, я собралась с силами и вышла на работу. Теперь мою голову занимали другие мысли. Что, если я обидела Пашу? Ближайшее занятие с его группой только в следующий понедельник, в коридорах мы не пересекались, хотя я отчаянно искала его глазами на переменах. А если и пересеклись бы, то что? Я бы все равно не смогла подойти на виду у всех студентов. Первой написать я тоже не решилась бы, но и от него сообщений не было. И моё беспокойство нарастало с каждым взглядом на телефон без светящегося конвертика в мессенджере.

Как я ни старалась отвлекаться рабочим процессом, домашними делами, даже сходила с Аней по её большой просьбе на открытие нового кафе в её районе, беспокойство множилось, как снежный ком, в течение среды, четверга, а к вечеру пятницы ощущения стали совсем невыносимыми. Сидя за маленьким столиком в своей крохотной студии с чашкой чая, глядя на неприлично красивые хризантемы, укоризненно стоящие на подоконнике, я наконец-то сформировала мысль, которая не давала мне покоя. Совершенно простую, но столько времени от меня ускользающую: я боюсь потерять Пашу больше, чем потерять уважение окружающих. Вот и всё. Всё, оказывается, так просто, если быть честной с собой. Я даже легонечко хихикаю в чашку с чаем. А потом холодной змеёй по позвоночнику приходит другая мысль: он сказал мне, что любит меня, просил подумать, а я всё молчала, молчала, молчала… А потом в аудитории он в очередной раз сделала за нас двоих шаг, доставил мне удовольствие, а я… снова его оттолкнула. Сколько тебе ещё нужно доказательств, Ева? Например, для вывода, что ты дура, фактов уже вполне достаточно.

С этими мыслями вскакиваю из-за стола, переворачивая при этом чашку с недопитым чаем, не замечая разбивающихся о плитку капель, бегу заказывать онлайн билет на поезд. После подтверждения оплаты кое-как закидываю пару вещей в небольшую дорожную сумку, и, заведя будильник на четыре утра, ложусь спать, чтобы скорее прошло время. Подхватываюсь по звонку будильника, по ощущениям и не спала вовсе, собираюсь и вызываю такси до вокзала. За окном была бы сплошная темнота, если бы не фонари и неоновые вывески. Правильно ли я иду в этой темноте? Я больше не хочу сомневаться. Машина привозит меня на пока ещё совсем не оживлённый вокзал. Нахожу свой поезд, захожу в сидячий вагон. Откидываюсь на синюю обивку. Сердце колотится, качая сомнения по организму. Но я не могу больше им поддаваться, иначе потеряю гораздо больше.

Павел

Во вторник, отсидев пару по социологии, решаю сразу разобраться в вопросе с Линой.

— Лина, — хватаю её за руку на выходе из аудитории, она вроде как отсела от меня к своим подружкам, приходится ловить. — Ты зачем врешь, что в гости ко мне ходишь?

— Ой, — мнется девушка, — Паш, прости, это я зря сделала, но так хотелось перед подружками похвастаться, ты же у нас весь такой неприступный, вот я и придумала…

— Не делай так больше, — отпускаю её, надеясь на понимание.

Она часто машет головой в знак согласия.

Иду к аудитории Евы, чтобы узнать, что занятие сегодня отменено, вместо практики нас отправляют прослушать лекцию. Не понял. Ева заболела?