Распахни свое сердце (СИ)

твоё личико в ближайшую лужу.

— Знай своё место, щенок! — Наталья замахнулась и отвесила парню пощёчину, карябнув кожу

острыми ногтями.

— Не смей, дрянь! — Антонова могла стерпеть многое, сказанное лично ей, не опускаясь до уровня

уличной торговки, но видеть, как зажравшаяся дешёвка, возомнившая себя царицей, распускает руки

на школьников, было выше её сил. Ей было плевать, что на шум уже сбежались учителя, что

запыхавшийся директор, заготавливая в уме речь, маленькими шажками приближается к ним, решая, кого менее опасно обвинить в сложившейся ситуации. Схватив Артамасову за волосы, она резко

потянула её на себя, а потом наклонила головой к земле.

— Пусти! — девушка визжала, пытаясь освободиться, а её пасынок с каким-то мерзким

наслаждением наблюдал за этой сценой, не пытаясь вмешаться.

Даже Алеся замерла, с восхищением глядя на мать, тыкающую лицом в грязь Наталью. Учителя

боялись подойти, не зная, чью сторону принять, а директор, добежав, наконец, до места

происшествия, всплеснул руками и взвыл:

— Прекратите! Что же я Семёну Георгиевичу скажу! Татьяна Михайловна, отпустите её!

Брезгливо вытерев руки, Антонова подошла к дочери, обнимая ту за плечи.

Директор чуть ли не волосы на себе рвал, вопя:

— Никита, помоги маме подняться!

— Она мне не мать, — Артамасов с отвращением взглянул на растрёпанную грязную девушку и

сплюнул под ноги. — У меня такие мамаши раз в год меняются.

Олег, держа за руку брата, встал возле Татьяны и Алеси. Ему даже немного жалко стало эту глупую

пустышку, сброшенную с небес на землю, но не более того. Она была именно жалкой, не

заслуживающей и капли сочувствия.

— Татьяна Михайловна, вы в порядке?

— Это у тебя надо спросить, — Антонова достала из кармана пальто чистый платок и вытерла щёку

старшеклассника. — Надо обработать, чтобы зараза какая-нибудь не попала. Всё-таки лак для ногтей

в себе много гадостей содержит.

— Ерунда.

— Егор, не плачь, — Алеся обняла одноклассника. — Всё будет хорошо.

Мальчик пытался что-то ответить, но от волнения лишь заикался.

— Я прошу вас пройти в мой кабинет, — директор подал руку Наталье, помогая подняться на ноги.

— Я вынужден позвонить Семёну Георгиевичу и родителям этих мальчиков.

— Олег, звони отцу, — взяв за руки Алесю и Егора, Татьяна повела их вслед за директором, успокаивающим Артамасову, и Никитой, равнодушно вышагивающим рядом.

В кабинете директора стояла тишина. Сам Фёдор Павлович нервными шагами ходил вокруг стола, бросая взгляды на сидящих на кожаных диванчиках участников происшествия. Он нервно сглатывал, представив, что с ним сделает Артамасов за своего сына и жену, и мысленно молился всем богам.

Алеся обнимала Егора, уже успокоившегося, но всё ещё подрагивающего от страха перед отцом. Он

всегда боялся расстроить Романа и не оправдать его надежд. Олег стоял за спинкой дивана, положив

одну руку на плечо напряжённой Татьяны. Эта женщина заступилась за него, за постороннего парня, наплевав на последствия. Она, обычная секретарша, не побоялась сцепиться с подстилкой известного

бизнесмена, а её дочь, малолетняя девчонка, бросилась на защиту слабого мальчишки. Наталья

всхлипывала, пытаясь оттереть с лица грязь, размазывая её платком, а Никита вольготно развалился, вытянув ноги. А что ему будет? Папочка накажет всех, посмевших прикоснуться к нему, и этого

противного очкарика, сдружившегося с мерзкой Антоновой, возомнившей себя борцом за

справедливость. Они все должны знать своё место.

Семён Георгиевич Артамасов влетел в кабинет, гневно оглядываясь по сторонам. Заметив жену, он

поморщился.

— Что произошло? — его тонкие губы сжались, а острый вытянутый нос, густые брови и небольшие

тёмные глаза делали его похожим на хищную птицу.

Наталья, всхлипывая, стала рассказывать, как на неё набросились и избили, опозорив и унизив.

Никита с гаденькой улыбкой, приукрашивая события, поведал, что на него напала ненормальная

Алеся, решившая показать свои боевые способности, а новенький старшеклассник помогал ей.

Артамасов внимательно посмотрел на Татьяну, скользнув взглядом по привлекательной фигуре:

— Я бы хотел послушать вашу версию.

— А это имеет смысл? — Татьяна усмехнулась. — Думаю, вы уже сделали определённые выводы, найдя виновных. Только вот извинений ваша жена не дождётся ни от меня, ни от детей. То же

касается и вашего сына.

— Именно поэтому я и хочу выслушать, что было на самом деле.

— Папа, ты мне не веришь? — Никита вскочил с дивана, ошарашено уставившись на отца.

— Ни единому слову, — Семён Георгиевич даже не посмотрел на сына.

— Он порвал учебники Егора, — заговорила Алеся, — выбросил его рюкзак в окно, а потом хотел

избить.

— Причины? — Артамасов нахмурился.

— А они нужны? — подал голос Олег, криво ухмыльнувшись. — Может, то, что он новенький? Или

очки носит? Или учится хорошо? Вы думаете, всё имеет причины? Если хотите знать, я назову одну

из них, — парень замолчал на несколько секунд. — Он избалованный папенькин сынок, не знающий

правил. По его мнению, все вокруг грязь и ничтожества, обязанные лебезить перед ним и потакать