Распахни свое сердце (СИ)

После ужина Олег, успевший забыть обиду на Алесю, вызвался мыть посуду, а младших отправил в

комнату девочки, чтобы не крутились под ногами.

Его отец, подцепив Антонову под локоть, увёл её на балкон, заверяя, что сигарета после приёма

пищи не приносит вреда, а, напротив, способствует прекрасному настроению и служит чудесным

завершением трапезы.

— Это было неожиданно, — закурив, Татьяна повернула голову к шатену. — Не представляла вас с

гитарой в руках.

— А вы думали обо мне, м? — Смирнов широко улыбнулся.

— Больно надо! Просто складывается определённое представление.

— И какое же?

— Олег за меня озвучил.

— Кхм, — мужчина подавился дымом. — Вы тоже считаете, что я зануда и трудоголик?

— Не было возможности видеть вас другим. Теперь могу сказать, что в вас осталось что-то

человеческое, но вы с грацией слона в посудной лавке уничтожаете это.

— Татьяна Михайловна, я не мальчик, я взрослый человек, у которого есть определённая

ответственность.

— Это не повод забывать о том, что значит расслабляться и веселиться.

— А вы сами-то помните? — Роман сощурился и, не дождавшись ответа, продолжил: — Вы

улыбаетесь всегда, только улыбка у вас фальшивая, приклеенная к лицу, потому что так надо. Вы так

редко открываетесь и бываете настоящей, что не вам судить обо мне! Когда вы последний раз

смеялись от радости, а не по принуждению общественности и из-за каких-то комичных ситуаций, в

которых невозможно не засмеяться?

— Да что вы знаете?! — женщина не удержала в пальцах сигарету, и та, подхваченная ветром, полетела с балкона, сбившись с прямой траектории.

— Ваш муж погиб семь лет назад, но вы до сих пор не можете восстановиться, как полноценная

личность, существуя только для своей дочери.

— Вы считаете гибель моего мужа недостаточно веской причиной для уныния?

— Я считаю, что в тридцать два года не стоит хоронить себя.

— А вы? Жена ушла к другому, так все бабы разом тварями стали? У вас на лице написано всё, что

вы думаете о противоположном поле!

— Откуда вы узнали такие подробности? — Смирнов выбросил окурок и засунул руки в карманы

брюк.

— Видимо, оттуда, откуда и вы.

— Слухами земля полнится, да?

— Именно.

— Мне кажется, что мы возвращаемся к прежней форме общения, а мне, если честно, она совсем не

нравилась.

— Не заметила.

— Хорошо, — вздохнул Роман, — она мне теперь не нравится.

— Тогда не затрагивайте темы, на которые нам обоим неприятно говорить.

— Мир?

— Помнится, вы намеревались воевать со мной, разве нет?

— С тем условием, что рано или поздно вы пленитесь.

— Вы снова флиртуете, — не спрашивая, а утверждая, произнесла Татьяна.

— Флиртую, — спокойно согласился шатен.

— Зачем?

— Вы становитесь искренней.

— Вам нравится злить меня?

— Это лучше, чем видеть перед собой куклу.

— Роман Николаевич, я совершенно запуталась, — Антонова покачала головой и закурила новую

сигарету. — Только я начинаю думать, что узнала вас, как вы тут же удивляете меня.

— С вами тоже не так просто.

— Неужели?

— Да. Никогда бы не подумал, что у такой очаровательной женщины может быть временами столь

острый и ядовитый язык.

— Прекратите любезничать со мной, мне… — договорить брюнетке не дал зазвонивший в кармане

домашних штанов телефон. Несколько секунд глядя на дисплей, она пыталась понять, кому

принадлежит неизвестный номер, но, не придя ни к какой здравой мысли, ответила: — Я слушаю.

— Добрый вечер. Татьяна Михайловна?

— Да. Кто это?

— Получили цветы? — Антонова замерла, не донеся до рта сигарету. — Думаю, вы узнали меня, —

спокойно продолжил Артамасов. — Я повторю ещё раз, что надеюсь на встречу с вами.

— Здравствуйте, — Татьяна замолчала, сделав несколько маленьких затяжек, и выбросила окурок.

Она знала, что для такого человека не станет проблемой узнать её номер. Вздохнув, она заговорила

ровным голосом: — Семён Георгиевич, спасибо за букет, он прекрасен. Я не понимаю, чем

заслужила такое внимание?

— Красивые женщины не должны заслуживать чьё-либо внимание, они рождены приковывать его к

себе, не прилагая усилий.

— Благодарю, но всё же?

— Считайте, что я хочу отблагодарить вас за то, что открыли мне глаза на недостойное поведение

Никиты.

— Я бы не хотела вспоминать тот инцидент.

— Тогда просто примите моё приглашение на ужин в качестве знака внимания, тем более это ближе

к истине, чем предыдущая причина.

— Семён Георгиевич, мне лестно, безусловно, но я не думаю, что эта затея разумна.

— Татьяна Михайловна, я не принимаю отказа. Я не предлагаю ничего непристойного, а всего лишь

приглашаю вас на ужин в хорошем ресторане. Эта встреча ни к чему не обязывает вас. Просто

составьте мне компанию, и я постараюсь не наскучить вам.

— Хорошо, — Антонова сдалась, решив, что Артамасов всё равно не отстанет от нее, принадлежа к

тому типу мужчин, которые привыкли получать желаемое.

— Вы свободны завтра?

— Да.

— Я позвоню вам. До свидания.

— Всего доброго, — Татьяна убрала телефон обратно в карман и посмотрела на Романа, всё это

время старательно изображающего мебель. — Пойдёмте внутрь?

— Артамасов? — Смирнов, конечно, понял из разговора, кто был собеседником брюнетки, но хотел

подтверждения.

— Да.

— Думаю, он не из тех, кто легко отступает.