«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

В 1921 г. Фрэнсис Стивенсон, казалось бы, еще вчера не имевшая ни гроша за душой, внезапно покупает участок земли в 60 акров в деревне Чарт[1798]! Не вызывает сомнения, что деньги на это приобретение она могла получить только от Ллойд-Джорджа. А тот, при всем его политическом влиянии, был весьма небогат, чрезвычайно скареден, однако, как мы уже поняли, очень любвеобилен. Дэвид крайне нуждается в средствах на содержание, помимо законной семьи, многочисленных любовниц — как героинь бесконечных временных увлечений, так и уже хорошо знакомой нам Фрэнсис Стивенсон.

Современников, как и нынешних британских исследователей, по сей день занимает вопрос, откуда появились в личных фондах Ллойд-Джорджа огромные суммы, позволявшие ему не только приобрести обширное поместье, содержать многочисленный штат прислуги и целую роту личных секретарей и ассистентов (которые, кстати, и писали его многотомные мемуары), но и покупать газеты, точнее, перекупать их редакционную политику, не говоря уже о негласной финансовой поддержке лично ему преданных политиков и партийных функционеров. Хотя все его приближенные знали, что его огромное поместье (о нем речь впереди) не приносит ничего, кроме убытков.

То, что политик был нечист на руку и широко одаривал покровительством людей, которые делали щедрые негласные взносы в его личный пенсионный фонд, не составляло секрета. Но этого явно не хватило бы на подобные вложения в недвижимость. И здесь бросается в глаза одно совпадение.

Деньжата у Фрэнсис Стивенсон завелись именно в 1921 г. Сразу же после того, как возобновились операции с русским, теперь уже советским, золотом. А Фрэнсис — дама с размахом. Вскоре новая владелица расширяет поместье до 700 акров, скупая все прилегающие территории. Затем на обширных просторах вырастает роскошный, с весьма романтическим или слегка фривольным названием, дворец Брон-и-де (Bron-y-de)[1799]. Стройка ведется грандиозная. В имение вкладываются огромные деньги, поскольку почвы там бедные. Для орошения бурятся многочисленные скважины. Создана внушительная фруктовая плантация. «Ллойд-Джордж возвел множество домов с коттеджами и оранжереями. Малышка Дженнифер получила свой собственный сад!» — то ли недоумевает, то ли возмущается А. Силвестер. Мед с пасек этого имения продавался даже в столь известном и сегодня магазине, как «Хэрродс». Ллойд-Джордж не гнушался торговать всем, чем мог, не только своим политическим влиянием. И все же, по признанию того же А. Силвестера, «сельскохозяйственная часть в имении абсолютно испоганена, и беспокойство нарастает среди всего штата служащих»[1800]. А людей, надо признать, там трудилось немало[1801].

Ллойд-Джорджа в Великобритании часто называли «маленьким валлийским волшебником»[1802]. И в это нетрудно поверить, ибо деньги на всю вышеописанную роскошь возникли как бы из ниоткуда. «„Чарт“ превращается с каждым днем во все большую тайну для меня, — писал личный секретарь Ллойд-Джорджа А. Силвестер. — Никто не знает о реальной финансовой подоплеке этого дела»[1803].

О чрезмерной «бережливости», если не сказать скаредности, Ллойд-Джорджа свидетельствует и тот факт, что, когда в 1933 г. вышло первое издание его военных мемуаров, Силвестер был вынужден за собственный счет купить книгу, поскольку его патрон не нашел целесообразным подарить экземпляр своему верному помощнику. Правда, Ллойд-Джордж с удовольствием подписал ее собственноручно, хотя обычно делал это крайне неохотно[1804].

И это пишет не какой-нибудь захудалый репортер с чужих слов, а человек, который, казалось бы, знал о Ллойд-Джордже все, недаром же его прозвали «глазами и ушами» Великого. Особенно Силвестер сблизился с Ллойд-Джорджем после его отставки в 1922 г. Это был поступок, требовавший твердости характера. Ведь надо признать, что вскоре после ухода с поста премьер-министра вокруг внезапно появившегося состояния Ллойд-Джорджа поползли слухи. Заговорили о его незаконном обогащении, чрезмерном эгоизме, стремлении работать только на собственное благосостояние. Авторитет политика как общепризнанного лидера нации сильно пошатнулся. Прямо о том, что источником внезапно свалившегося на Ллойд-Джорджа «счастья» послужило русское золото, вроде бы и не говорили, хотя постоянно подчеркивали полную замутненность этого вопроса, на который никто не находил сколько-нибудь вразумительного ответа.

Г. А. Соломон, который после И. Э. Гуковского тоже занимался экспортом экспроприированных у буржуазии бриллиантов, вспоминал, что в этих операциях участвовали некий «капитан Кон», прибывший из Англии и называвший себя другом Ллойд-Джорджа, некто Абрагам из Парижа и Бредфорд из Лондона[1805]. Но, будем объективны, представиться другом столь известного человека мог кто угодно, и не всегда с честными намерениями. Так что это явно не доказательство. Но почему все-таки Ллойд-Джорджа, а не кого-то другого?