«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

В архивных делах Банка Англии также сохранилось письмо Джона Брэдбери, подтверждающее осведомленность министерств финансов и иностранных дел Великобритании обо всех деталях хода операции на тот момент. Для нас это обстоятельство представляет интерес, поскольку позволяет проследить, как расширялся круг ведомств и лиц, в том числе представителей частного бизнеса, которые в полном объеме располагали информацией о готовящейся транспортировке русского золота за океан. Лично на меня наибольшее впечатление произвел тот факт, что секретные по своей сути сведения для страны, уже второй год находящейся в состоянии полномасштабной войны и несущей огромные потери на море от действий германского флота, неоднократно направлялись на адрес гостиницы, где квартировал русский чиновник. Так и представляешь себе картину, как консьерж на стойке отеля «Гайд-парк», получив пакет из Банка Англии на имя постояльца C. de Sahmen, т. е. господина Замена, кладет конверт в ячейку, соответствующую номеру его комнаты. И там этот конверт с совершенно секретной информацией дожидается, когда постоялец или лицо, им представившееся, попросит уточнить: поступала ли сегодня почта на его имя? О да, сэр… Возможно, я несколько утрирую, описывая особенности подобного способа обмена данными между союзниками на высоком уровне, но картина вполне реалистичная.

16 декабря 1915 г., опять-таки указав на письме адрес отеля, правда, украсив лист надписью «лично и конфиденциально», Замен сообщил Канлиффу, что, «согласно полученной им из Петрограда телеграмме, партия золота состоит из 1247 слитков, включая 384 российских слитка, весом от 500 до 580 унций различной пробы и чистоты от 9967 и 9999 на 10 000 на сумму 2 млн фунтов стерлингов, предназначенных для Японии; и 6070 слитков, выплавленных в других странах, на сумму 8 млн фунтов стерлингов»[501].

А в Петрограде 18 декабря 1915 г. поскандалили Барк и министр иностранных дел Сазонов. В ответ на просьбу последнего выделить средства для помощи преследуемым турецкими властями армянам министр финансов ответил, что «при современном финансовом положении возложение на государственное казначейство нового расхода, не вызываемого государственною необходимостью, вообще не представляется возможным». И ему в принципе «представляется необходимым, ввиду валютных затруднений, избегать, насколько возможно, перевода денег за границу»[502].

^{Письмо К. Е. Замена в Банк Англии со спецификацией груза золота. 16 декабря 1915. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]}

Британское казначейство тем временем крайне беспокоил вопрос, как сохранить собственный контроль над финансированием российских военных расходов за границей за счет средств, полученных под поставляемое золото. Это ни в коем случае не должны были быть свободно обращающиеся на рынке ценные бумаги[503]. Малькольм Рамси предложил Банку Англии проект бланка специальной облигации номиналом в 100 тыс. ф. ст., которую планировалось выпустить под русское золото, где прямо указывалось, что «основная сумма по этой облигации подлежит оплате из консолидированного фонда Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии… и подлежит выплате в британской золотой монете в Банке Англии»[504].

Но и с этими предложениями, фактически лишавшими Россию возможности даже подержать живые деньги в руках, не согласился Банк Англии. Как указал в своем ответе заместитель главного кассира Э. М. Харви, из текста бланка облигации следует «исключить слова „в британской… монете“», но «включить слово „беспроцентная“». Он также счел неуместным использовать слово «капитал» при переписке по вопросу указанных обязательств, предложив говорить о «сумме» облигаций, поскольку само понятие «капитал» предполагает получение процентного дохода. «Представляется правильным, — писал Харви, — чтобы тот факт, что облигации не приносят процентный доход, был отражен непосредственно на самих бланках облигаций, ибо передает точные слова подлинного соглашения без специального акцентирования внимания на необходимости оплаты обязательства реальными соверенами»[505]. В общем, мимо кассы…

^{Образец облигации российского правительства на 100 тыс. ф.ст.}

А поскольку, не будем забывать, сама идея «выпустить на Лондонском денежном рынке, при содействии Английского банка, краткосрочные обязательства русского Государственного казначейства, по образцу обязательств, выпускаемых английским казначейством», целиком и полностью принадлежала Ллойд-Джорджу и Канлиффу, а Барк ее только с готовностью подхватил, то и церемониться было нечего.