Читаем «Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России полностью

Необходимо признать, что Красин в своих сомнениях и терзаниях насчет «запасного аэродрома» был не одинок: эти мысли посещали многих старых членов партии. И некоторые из них, даже занимавшие ответственные посты, отваживались говорить об этом, пусть и не публично, а так, в частном порядке… Ленину. И Владимир Ильич, что называется, входил в положение. Он просит Красина «дать место в Берлине» одному из старейших большевиков Григорию Шкловскому[1681]: «Я не хлопочу за „пост“ для него, а только за возможность жить за границей: семья его просит. Здесь не могут»[1682]. Конечно же, Красин тоже вошел в положение: место, несмотря на все «тормоза», нашлось[1683]. Ну, а почему не могут — объяснять никому не требовалось. Все понимали. Однако, хотя место в торгпредстве имелось, ЦК и Политбюро решения на выезд Шкловского не оформляли. Тот даже стал поговаривать о самоубийстве: уж никак не мог он прижиться в новом обществе, за создание которого столько лет боролся. Даже Ленин, легко распоряжавшийся чужими судьбами, вынужден отметить: «Что-то гадкое в этой истории»[1684]. Вождю пришлось, что говорится, «поднажать» на Стомонякова, Лутовинова, да и самого Красина, чтобы «старейший большевик» оказался в вожделенной Германии. Правда, самого Шкловского в конечном итоге и это не спасло: 10 октября 1937 г. он осужден «особой тройкой»: ВМН. Всего три буквы в этой страшной аббревиатуре — высшая мера наказания, а попросту — расстрел. Он-то в СССР вернулся, а здесь ему, видимо, так и не смогли простить женитьбу на дочери крупнейшего лесопромышленника Белоруссии. Смертные приговоры тогда настолько вошли в советскую жизнь, что все чаще вместо ВМСЗ стали говорить ВМН. Так короче и проще.

Леонида Борисовича все больше беспокоили тревожные новости о стремительно ухудшающемся состоянии вождя, что могло означать только одно — жестокую борьбу за передел власти в Москве. Размышляя об этом, он даже невольно поежился, вспоминая, как меняется отношение к нему со стороны верного ленинского соглядатая Фотиевой от посещения к посещению Кремля: с каждым разом она становилась все более холодной и категоричной, а иногда даже не считала нужным скрывать раздражение в ответ на его вопросы о причинах вызова к вождю или его настроении. Это был плохой знак. Уж кто-кто, а она точно улавливала перемены в отношении Владимира Ильича к старым соратникам по партии. Да, покачал головой Леонид Борисович, без интриг Ломоносова тут явно не обошлось. И как-то не к месту почему-то припомнилось Красину, что под постановлением СНК о «красном терроре» от 5 сентября 1918 г. стоит и ее подпись.

Чем дальше, тем чаще Красин возвращается к мысли о необходимости покинуть Россию и перебраться на жительство в место поспокойнее, пусть даже менее сытное для него лично. Занятый этими размышлениями, Красин почти с отвращением вновь бегло перечитал присланные ему из Москвы, как тогда было принято говорить, «установочные документы» по работе с кадрами загранучреждений. Резанула глаза фраза о необходимости «вычищения» всех, оказывающих «сопротивление орабочению и окоммунизации», укрепления руководящего состава «выдвиженцами», большего доверия в работе к новым кадрам. Особо его раздражало указание добиться такого положения, чтобы «среднее звено полностью окоммунизировано»[1685]. Он несколько раз перечитал это выражение, где явно не хватало глагола «было», но того, кто это написал, нелепость построения предложения, с точки зрения правил русского языка, нисколько не смущала. «Явно писал очередной выдвиженец», — подумалось ему. Откровенно говоря, его все больше и больше смущало расцветающее пышным цветом спецеедство, стремительно набиравшее обороты. «На многих фабриках, особенно в провинции, до сих пор еще гонение на спецов, выживание их из квартир»[1686] продолжается, и это пугало даже его, столь популярного и авторитетного в партии человека, чьим именем назывались пароходы, электростанции и фабрики.

Хотя и этот вопрос — поиска комфортного пристанища — после заключения торгового договора с Англией был для него в принципе решен: Ллойд-Джордж человек надежный, именно такой, с каким и стоит иметь дело. Казалось бы, в пользу подобного выбора достаточно аргументов. Взять хотя бы девочек. Дочери Красина, получившие образование в частных британских учебных заведениях, воспитанные в буржуазной среде и морали, мечтали сделать «хорошие партии». И, надо сказать, средней и младшей дочерям это вполне удалось[1687]. Начиная где-то с 1923 г. Красин все чаще задается вопросом: а верно ли он поступает, не давая детям возможности «пустить корни как следует и в заграничной» обстановке?[1688] Да и что могло ожидать в России этих девиц, привыкших к яркой светской жизни и увлеченно играющих в новомодный в Англии «hockey» (именно так Красин зачастую пишет это слово в письмах)?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература