«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

Безусловно, кремлевских властелинов, тем более в условиях обострения борьбы за власть по мере ухудшения состояния здоровья Ленина, не могла не интересовать «личная жизнь» наркомов, особенно если она настолько сложная и запутанная, как в случае Красина: здесь всегда можно найти на что надавить в нужный момент. Вполне вероятно, все дело и в ослаблении позиций самого Красина в партии и государственном аппарате. Его даже иногда стали «забывать» включать в состав делегаций на переговоры по особо важным для СССР международным вопросам, как в ноябре 1922 г. на конференцию в Лозанне по черноморским проливам. Куда уж показательнее. А после возвращения из Лондона и переговоров с Керзоном положение только ухудшилось: нападки возобновились с новой силой. Очень часто происходило это не в открытую, а за спиной. По московским коридорам власти поползли пересуды. Тем более что становилось все более очевидным: Красин разрывается между двумя семьями, а точнее женами — прежней и молодой, не столь поднадоевшей Тамарой. А тут еще и рождение очередной дочери от новой пассии.

Для меня представляется очевидным, что подтачивание позиций Красина связано именно с уходом с политической арены Ильича. Да, он занимался организацией сохранения тела вождя и даже в числе наиболее близких соратников нес гроб с телом Ленина.

Под наплывом эмоций Леонид Борисович не удержался и, хотя все больше подозревал, что всю его переписку читают, даже заметил в письме Тамаре в свойственной ему двусмысленной манере: «Да, умел В. И. жить, умел он и умереть»[1712]. Ну, если с «умереть» понятно — массы людей пришли проститься, несмотря на сильнейший мороз, то вот что имел в виду Красин под «умел жить» — не совсем.

Однако все эти церемониальные почести «соратника вождя» мало чем могли помочь ему в поиске нового положения в неофициальной партийной иерархии. Да, ему отвели почетное место, но у гроба. Нет ли в этом намека, что его время ушло вместе с покойным? Но все эти переживания Леонид Борисович хранил в себе, ведь внешне в его судьбе все выглядело более чем благополучно…

На XIII съезде партии Красин впервые после многолетнего перерыва избран членом ЦК. Возможно, подтверждению партийного статуса Красина способствовал факт недавнего официального признания Великобританией СССР, в чем заслуги Леонида Борисовича трудно было не замечать. Но, скорее всего, Сталин пытался таким образом успокоить брожение умов среди коммунистов после смерти Ленина, проведя в ЦК старого соратника Владимира Ильича. Ведь главную задачу Сталин видел в устранении Троцкого из структуры принятия принципиальных решений в партии. И это при поддержке Каменева и Зиновьева генеральному секретарю удалось. Наступил новый этап внутрипартийной борьбы, когда за Львом Давидовичем предстояло последовать тем, кто сегодня так опрометчиво содействовал устремлениям Иосифа Виссарионовича. А Красин уже в силу состояния здоровья, сосредоточенности на внешнеполитических вопросах и самоустранения от внутренних проблем государства представлялся человеком безобидным и неопасным. Так что вполне подходящая кандидатура для членства в ЦК.

Но надо сказать, что все эти внешние проявления укрепления его положения уже мало интересовали Красина. Равно как и повторное избрание в декабре 1925 г. на XIV съезде партии в члены ЦК, как бы в подтверждение отсутствия к нему претензий со стороны Сталина. А возможно, в Кремле сочли, что негоже держать на таком важном посту посла в Лондоне человека, не имеющего подтверждения статусности в правящей партии, чем, безусловно, являлось членство в Центральном комитете.

Все это партийное действо с его ритуалами по-прежнему оставляет Красина равнодушным: на заседаниях он занят тем, что пишет письма своей возлюбленной, Тамарушке-красавице: «Я соскучился очень по тебе и очень тебя бы хотел иметь рядом со мной… и посидеть бы с тобой близко совсем, и приласкать»[1713]. Не знаю, но мне почему-то представляется, что именно об этом думал Леонид Борисович во время партийного доклада на съезде. И эти три точки пропуска в тексте не Красин поставил. Это, скорее всего, изъяла часть фразы из письма его дочь, когда готовила письма к публикации. А что там было написано, это уж зависит от пределов фантазии каждого. И почему нет? Ведь строки эти ложились на бумагу в последние минуты 1925 г., а под Новый год принято загадывать желания.

Не знаю, как для всех сторон нашего традиционного треугольника, а для нас, исследователей-историков, любвеобилие Леонида Борисовича стало большой удачей: появился новый источник информации. Письма ко второй жене. Верный своим привычкам, он так же добросовестно пишет Тамаре в Берлин, где та находится с новорожденной, затем в Петроград и Москву. Наверное, это непросто даже для Красина. И он невольно начинает повторяться.