Расписное небо

Селена явилась в середине дня, как всегда, сияя и улыбаясь, но ее просящий взгляд заставил сразу почувствовать неладное. Она явно что-то придумала и теперь целью этой вредины было уговорить меня. Помня ее блистательные, но местами несколько безрассудные идеи, приготовился отсекать лишнее.

– Как дела? – невинно моргая, начала она из далека.

– У меня? Отменно. Как твои?

– Замечательно. Знаешь, я тут подумала, – конечно, подумала. Мне уже немного не по себе, куда эти думы ее завели, – мне последнее время очень даже хорошо. И самочувствие, и с кислородом местным проблем меньше, и гиперпрыжок…

– И? – подтолкнул я замолчавшую на половине фразы, оджу.

– И вот тут, знаешь, может тебе еще каких исследований провести. Дополнительно? Я от Ольсы слышала, что пока сдвигов никаких в исследованиях, так вдруг, новая информация поможет?

– Не стоит. Мы только начали, так что у нас еще непаханое поле исследований. И с этим вашим светом, тоже вопросов невыясненных достаточно.

– Но Сумудин, вдруг это бы помогло…– я дальше не слушал. Может, и помогло бы. Но нет. Если бы она понимала, о чем просит. У наших женщин не только проблема добиться беременности, но и выносить ребенка. И чем дальше, тем с этим делом сложнее. И я ни в коем случае не могу рисковать состоянием Селены. – Тогда можно было бы помочь. Я готова.

Знаю, что готова. Я не готов. И Нарин тоже. И, уверен, ни одна из валорок на судне не согласиться подвергнуть вас двоих хоть минимальной опасности и сомнению. Оно совсем того не стоит.

Не впечатлившись моими аргументами, оджа уже почти кричала, переживая за будущее других женщин и не слушая. Я старался быть терпеливым и сдержанным, чтобы не провоцировать Селену, но внутри все кипело. За последние годы мы пережили многое, и маленький кусочек новой жизни, что развивалась в теле землянки, был ценнее всего на свете. Как символ и воплощение светлого будущего. Как результат всего, что было сделано ранее.

Я с трудом сдерживался, пытаясь аккуратно и терпеливо разъяснить Селене свою точку зрения, при этом не пугая ее страшной статистикой по выкидышам. Получалось слабо. Слишком уж она была бесстрашна, чтобы как-то реагировать.

Двери открылись, и в кабинет вошла Ольса, явно удивленная происходящим. Приятным моментом стало невмешательство землянки в наш диалог, но разговаривать при ней уже совсем не было никаких сил.

– Лени, я ведь могу и по-другому. Ты знаешь. – Она знала. От привычных методов меня сдерживало уважение и братская любовь к этой девочке. Ни с кем другом я бы распинаться не стал. Да я и сам не знаю на Парадоксе ни единого существа, рискнувшего бы так разговаривать.

Но было сложно. Особенно от того, что оная не собиралась соглашаться, а это значит, подобный разговор нам предстоит продолжить. Отправив сообщение Нарину, попросил друга занять свою дарье на какое-то время. И вообще, стоило бы загрузить ее делами. У кого-то слишком много свободного времени.

Внутри все кипело и булькало. Я каждой клеткой организма чувствовал, как кровь густеет, становясь вязкой и горячей, как лава. Зная, что она просто не понимает, а я не могу рисковать и нормально объяснить, все равно злился. Глубинные инстинкты прорывались наверх. Защитить, оградить.

Не имея возможности спустить пар иначе, развернулся к стене, впечатав кулак в перегородку. Материя прогнулась под ударом, тихо скрипнув, но легче почти не стало. Размахнувшись, ударил еще раз, с такой силой, что боль прострелила руку до самого плеча. Костяшки вспыхнули огнем и по стене медленно поползла тонкая струйка крови.

Вдох.

Выдох.

– Она… – нерешительный, сиплый голос. Ольса. А я про нее почти и забыл. Сидит там, как какой-то маленький нерешительный зверек, а все туда же – зубки скалит, пытаясь защитить Селену. Хотя это смысла и не имеет. Я про эту вредину мелкую и так все знаю.

Но стоило Ольсе только произнести слово «идеально», как утихшая было злость вспыхнула заново. Интересно, неужто она за все свои годы практики ни разу не сталкивалась с ситуацией, когда все в миг становится противоположным? Когда каждое действие приводит к ухудшению ситуации и любой ход может стать фатальным. Идеально!

Не сдержавшись, подошел к этой сероглазой сихерче, которая выбивала меня из равновесия одним своим присутствием. Ольса трепетала, от нее шел этот странный горьковатый аромат эмоций, которые мне не удавалось определить, но ее гордо вздернутый маленький носик и вызов в глазах, пробирали до самого позвоночника, вызывая колючие, холодные волны от основания черепа до кончика хвоста. Странные , непривычные ощущения.

Глубоко вздохнув, почти смог взять себя в руки. Успокоился и вернулся к своим делам. Если бы не жалость, мелькнувшая в серых глазах. Это было силе удара по ребрам. Словно вызов, как запах крови перед носом хищника, как хвост добычи, пытающейся сбежать от охотника. Инстинкт вырвался из под контроля, накрывая с головой. Жажда покорить, усмирить и победить.