Расплата

Я взял у нее из рук свой стакан. Она снова села рядом со мной на диван и прижалась бедром, чтобы закрепить узы дружбы, которые нас уже связывали.

— Своим состоянием они обязаны отцу Френсиса. Сделано оно лет двадцать пять назад, может, и больше. У меня сложилось впечатление, что его не очень заботило, откуда к нему идут деньги.

— То есть?

— Я не знаю точно. Однажды я случайно подслушала разговор между Френсисом и его мамашей. Это было как раз после смерти старика. Они не знали, что я подслушиваю.

— О чем они говорили?

— Френсис сказал, что не будет платить, потому что, мол, слишком много просят. А мамаша Рэндалл ответила, что ей все равно, сколько это стоит, и самое главное — не допустить, чтобы имя Рэндаллов вываляли в грязи. Тогда Френсис стал объяснять, что у него — я так поняла, что у человека, который требовал денег, — у него нет никаких доказательств; еще он говорил, что невозможно сейчас найти следы и что ни один бывший араб не подтвердит этих сведений.

— Бывший араб? — удивился я. — Он так и сказал?

— Я не поняла, что он имел в виду.

— Я тоже не понимаю, — признался я. — Может быть, они еще что-то говорили?

— Да. Мамаша упоминала налоговую инспекцию. Если, как она говорила, там появится хоть малейшая зацепка, то дело раскрутят, и тогда репутация семьи наверняка пострадает. Она требовала заплатить вымогателю.

— А Френсис с ней спорил?

— Он не спорил — он просто отказал. Он не даст ни цента на дело, которое не принесет прибыли. Ему наплевать на доброе имя, если для того, чтобы сохранить его, он останется с пустыми карманами.

— Что она ему ответила?

— Этого я не знаю, потому что тут появилась Жюстин, и я едва успела отойти от двери.

— Бывший араб, — задумчиво пробормотал я. — Кто это может быть? Вы точно помните, что Френсис употребил именно это выражение?

— Может быть, я плохо поняла, — ответила она безразлично, — но мне послышалось это. К тому же замочная скважина мала…

— Араб, — повторил я. — Араб, краб, граб, раб… Раб!

— Чернокожий?

— Нет, — объяснил я. — Так называли нелегальных иммигрантов из Мексики… Давно, когда иммиграция была практически запрещена, мексиканцы платили очень дорого за то, чтобы пробраться в США. Они стали объектом крупного бизнеса. Вполне возможно, что Стюарт Рэндалл составил свое состояние именно на них, то есть незаконным путем… Теперь я понимаю. То, что произошло двадцать пять лет назад, вряд ли станет серьезным аргументом для суда. Френсис имел в виду, когда говорил ей: даже если и удастся наложить руку на одного из этих иммигрантов, разве он признается, что тайком прибыл в США?

— А эта история с налогами, о которой упоминала мамаша?

— Если ее супруг приобрел состояние незаконным путем, он, понятно, не платил налогов, и как только ему удалось довольно быстро набрать хорошую сумму, он бросил это дело и зажил как честный гражданин, занимаясь только легальной деятельностью. Вот почему мамаша Рэндалл так цепляется за честь семьи. Ведь понадобилось столько времени, чтобы приобрести эту честь!

— Ну вот, надеюсь, вы удовлетворены? Еще стаканчик, Эл?

— Нет, спасибо.

— У вас больше нет вопросов?

— В настоящий момент нет.

— Тем лучше, — проворковала она. — И так потратили слишком много времени.

Она вскочила и подошла к окну. Я подумал, что она хочет посмотреть на пейзаж. Она повернулась в профиль, чтобы я мог полюбоваться ее золотистым светлым силуэтом, который четко вырисовывался на темном фоне.

Мгновение она повозилась с застежками блузки, одним движением освободилась от нее и бросила к ногам. Подняв руки, она сладострастно потянулась, заставив подняться упругие высокие груди.

Какое-то время, показавшееся мне бесконечным, она стояла неподвижно, сцепив руки за головой.

— Вот что я вам скажу, — произнес я, пораженный внезапным открытием. — Если Стюарт составил состояние на комбинациях, о которых не говорят вслух, если он не хотел платить налоги с этих незаконно приобретенных денег, ему наверняка нужна была помощь адвоката…

— Замолчите! — гневно сказала она. Опустив руки, она в два приема освободилась от трусиков, отшвырнула их ногой и направилась к дивану. По мере того как Мелани приближалась, приглушенный свет подчеркивал контраст между ослепительно белой кожей бюста и живота и бронзовым загаром на остальном теле.

Я протянул руку, чтобы поласкать гладкие бедра. Она тоже протянула руки, наклонившись надо мной.

Внезапно она с удивительной силой схватила меня за плечи и опрокинула на спину. Ее лицо было рядом с моим. Я видел ее огромные темные глаза, горящие от желания, приоткрытые губы…

— Хочешь закричать первым, Эл? — прошептала она. — Мне кажется, так полагается…

— Я закричу, если нас застукает Френсис, — искренне ответил я.

— Не беспокойся! Ему нужно только одно — деньги! — сказала она, улыбаясь. — Кроме того, если это случится, я прикажу ему убираться, и он уберется!

Она немного насмешливо посмотрела на меня, и внезапно ее губы впились в мои. Я вдруг понял, что ни один мужчина не сможет утолить эту жажду…

Глава 7

— Спортивная машина! — восхищенно воскликнула Мелани, увидев мой «остин-хили». — Я обожаю такие!