Расплата

Вот и как это понимать? Он намекает на новые проблемы или реально - показал себя сегодня крутым чуваком, кайфанул, и теперь все обидки в прошлом? А обращение на ВЫ – это знак того, что между нами установлена дистанция? Было бы отлично. Тогда, может, и не надо было выкидывать его розы? Красивые же. Просто охрененные. Но методы у него, конечно... Хорошо хоть мне хватило ума настоять на том, чтобы меня высадили на остановке в двух кварталах отсюда. Так, на всякий случай.

Блин, Денис, где ты уже, а?

Вернувшись домой, засунула гордость подальше и набрала Медка. Не ответил. Набрала Макса. Тишина. Твою мать, ощущение такое, словно я одна в целом свете... Немного подумала и набрала Ленку.

- Алло?

Нелли Сергеевна, блин, а вот вас, кстати, не больно-то и хотелось! А в сердце между тем противно заворочалось что-то едкое. Соперничество?

– Алло-о-о? – настойчиво повторила та, и я с каким-то мучительным наслаждением «вступила в контакт»:

- Я могу услышать Лену?

- Кто спрашивает?

Мне даже показалось, что она меня узнала. Привет, паранойя!

- Людмила. - Ох, как зазудело! Нестерпимо. – Кобыркова!

Повисла пауза, и на заднем плане вдруг отчётливо спросили:

- Это меня? – и я до боли в пальцах стиснула трубку. Денис.

Даже не поняла, что Нелли Сергеевна, не сказав больше ни слова, дала отбой. Просто стояла и, прикусив губу, слушала гудки.

Это Денис, и он вернулся. Когда? Да хрен его знает. Но он сразу поехал туда. Туда, блядь! Туда.

Очнулась, когда остро, пронзительно кольнуло в губе. Защипало. На языке посолонело. Прижала палец, глянула – кровь. Да и хрен с ней, подумаешь...

Он поехал туда. А мне даже не позвонил.

Швырнула трубку, и тут же, словно только этого и ожидая, раздался звонок. Сердце зашлось волнением. Он?

- Алло?

- О-о-о, привет, звезда Олимпа! - Боярская. Довольная, сука, как лиса в курятнике. – Как жизнь молодая? Слышала, ты там Москву порвала в клочья?

Ха-ха-ха. Очень смешно.

- Привет, Оль.

- Что-то не слышу энтузиазма в голосе?

- Ты меня разбудила, если что.

- Да ладно? Месячные что ли?

- В смысле?

- Я бы на твоём месте не слезала с Машкова, после недельной-то голодухи, а ты спишь?

- Да пошла ты, – и я бросила трубку.

Но она тут же перезвонила:

- Позови его!

- Волшебное слово забыла.

- Слушай сюда, Людочка, - язвительно выделила она имя, - у меня очень важное дело, и твой детский сад в него не вписывается. Зови!

- А не могу, он в душе! Вспотел, знаешь ли, после недельной-то голодухи!

- Как выйдет, передай, чтобы срочно перезвонил! – и оборвала связь, сука.

Я набрала Ленку, вернее – Дениса, чего уж там. Но ответила Нелька. Попросить, чтобы позвала мужа? Забавно будет. Ладно, отбой. Ну и как быть?

Минут через пять опять нарисовалась Боярская:

- Ну и сколько ещё ждать?

- Сколько нужно.

- Я серьёзно говорю – дело очень важное! Иди, давай, вытаскивай его. Я на проводе повишу.

- Он сам перезвонит.

Положила трубку и снова принялась грызть губу. Сама дура, чего уж там. Признаться теперь, что он на самом деле дома с женой – значит жидко обосраться перед Боярской. Чёрт. Опять набрала Ленку.

- Да! – командно рявкнул Денис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Остро резануло по сердцу - Господи, как же я по нему соскучилась, а он... Он ТУДА поехал!

- Да, слушаю!

Постаралась унять дрожь в голосе и прозвучать как можно обыденнее:

- Боярской позвони. У неё что-то срочное.

И тут же дала отбой. Пульс шкалит, в горле слёзы. Не хочешь – не надо, Денис Игоревич. Мне тогда тоже пофиг. И для верности выдернула телефонный провод из гнезда.

* * *

А проснувшись рано утром поняла главное – когда я пьяная, я дура. И дело не в коньяке. Мне, похоже, вообще нельзя пить ничего крепче кваса.

Включила телефон, тоскливо поглазела на него. Позвонить? Нет уж. Теперь его очередь. Ведь моя дурость не отменяет тот факт, что он так и не приехал.

Набрала Макса. Зачем? Да хрен его знает! Тем более что всё равно - в ответ тишина. Сговорились они все, что ли? Плюнула и завалилась досыпать.

Мне снился Лёшка. Как будто мы с ним в том же ресторанчике. Танцуем. А певичка – Зойка, собственной персоной. Смотрит на нас и раз за разом поёт ту песню про странника.

- Лёш, ну и что дальше? – с горечью спрашиваю я.

И кажется, что это такой важный, такой умный вопрос! Лёшка шепчет ответ прямо мне в ухо, но я всё равно не могу уловить смысл. Зато чувствую его руки на своей голой спине – я в том шикарном платье с последнего дефиле. Лёшка склоняется, касается губами моего виска, и это отзывается в сердце тоской. Она плавит меня изнутри, и всё чего я сейчас хочу – сказать ему, что люблю... Но мне так горько от его предательства, что я не могу выдать ничего, кроме:

- Что дальше-то, Лёш?

А он отвечает, но я снова не улавливаю смысл. Как будто мозг онемел, зато тело... Его ладони на моей спине говорят сами за себя, я знаю, что чувствую то, что чувствует он, и всё чего сейчас хочется – сказать ему, что тоже люблю... Но лишь в очередной раз повторяю:

- Лёш, ну и что дальше?..