Расплата

– Из-за чего… – Игорь не хотел бы напоследок ссориться с «призраком», но тот сам задавал ему эти вопросы, причём в такой странной форме, что парень не смог сдержать растущее внутри раздражение. – Вы устроили эпидемию, из-за вас миллиарды погибли в муках сразу, сотни миллионов погибли в последующем хаосе, ещё сотни миллионов потеряли семьи, друзей, будущее. Родители хоронили своих детей, дети…

На его лице явственно отразились горечь и злость. Он опустил взгляд, но отнюдь не от стыда.

– Дети потеряли и безуспешно искали родителей, звали их по ночам, просыпаясь от кошмаров, в отчаянии взывали к ним, моля о помощи, когда умирали от голода или мучимые извергами… – он снова поднял полный негодования взгляд и посмотрел так, будто пытался прожечь непроницаемую маску «призрака», чтобы проникнуть сквозь неё и увидеть, наконец, его глаза. – Разве этого недостаточно, чтобы ненавидеть?

«Призрак» молчал. Долго. Конечно, что он мог ему ответить? Как мог оправдать секту в его глазах? Впрочем, наверное, как-то мог. Может, как и тот пленный офицер, тоже собирался начать разглагольствовать о будущем человечества, необходимости чистки и прочем бла-бла-бла, но только, видимо, понимал, что такие оправдания слишком жалки, чтобы даже пытаться открыть рот.

Но на деле «призрак» думал совсем о другом. Не гневные заявления Игоря заставили его долго подбирать слова, не перечисление жертв и не речь о страданиях выживших. Его потрясли слова парня о детях, взывающих к родителям, ведь он понял, почувствовал, что Игорь сам пережил это, лично прошёл через эти страдания. И не только Игорь.

Несмотря на сомнения парня в том, что он услышит в ответ хотя бы слово, «призрак» всё-таки ответил ему.

– Всё, что ты сказал – справедливо…

– Ещё бы! – фыркнув, язвительно вставил Игорь.

– Кроме виновника, – параллельно с репликой парня продолжил «призрак».

Выражение лица Игоря стало меняться.

– В эпидемии виноват не «Путь просвещения».

От такого заявления Игорь опешил. Его лицо быстро приняло выражение крайнего презрения к собеседнику.

– Что за бред?! Тебе не стыдно говорить такое? Не стыдно так нагло выгораживаться?

«Призрака» его атака не смутила. Его, похоже, вообще невозможно было смутить.

– Я понял, как ты рассуждаешь и догадываюсь, кто мог вложить в твою голову такие мысли. «Рассвету» и Торговой гильдии выгодно обставлять всё именно так.

– Как? И откуда ты знаешь о «Рассвете»? Хотя, у вас ведь крутая разведка, наверное…

Последовавший ответ «призрака» возымел на парня сокрушительный эффект.

– Я состоял в «Рассвете» в первые годы после эпидемии. Именно там я стал «призраком». Одним из первых. Шестым, если быть точным.

Глаза Игоря округлились и было от чего: сказанное «призраком» шокировало парня. Он с трудом мог поверить в то, что только что услышал.

– Как и многие другие, я покинул «Рассвет» и присоединился к «Пути просвещения», когда узнал правду об эпидемии и о том, почему и как она произошла.

Это он сейчас собрался намекнуть, что во всём виновата не секта? Серьёзно?!

Игорь почувствовал, что задыхается. Он не мог умом поверить в ту чудовищную ложь, которую ему сейчас говорили. Не мог, потому что понимал, что это полнейший бред. Но внутри, где-то в подсознании, через толстую корку недоверия и сомнений настойчиво пробивалось противоположное чувство – это существо, или человек или что оно теперь такое – может говорить правду. Не говорит, а именно может говорить.

Он спас его, рискнул собой, пошёл против своих, сошёлся с ними в смертельной, ожесточённой схватке, убивал их, и при этом ничего не требует, не просит, и даже не намекает на какие-либо ответные действия. Его ведь теперь, наверное, казнят, если поймают? Тогда ради чего он всё это сделал? И какой в таком случае ему смысл лгать?

В теории таким образом сектанты могут пытаться переубедить его, но… зачем? Почему именно его? Да и бред это полнейший – использовать такой дорогостоящий метод для того, чтобы только ПОПЫТАТЬСЯ переубедить в чём-то одного человека, да ещё и пленника, да ещё и не обладающего ни должностью, ни навыками, ни влиянием. Это несостоятельная, бредовая теория, а значит, «призрак» скорее всего не лжёт. Впрочем, он тоже может заблуждаться и искренне верить, что его версия правдива.

– Что ж, я даже не знаю, что сказать… – после долгой паузы выдавил Игорь. – Всё, что приходит в голову – я тебе, ясное дело, не верю, но чисто ради интереса готов выслушать твою версию.

По-прежнему недвижимый, словно статуя, «призрак» выдержал очередную паузу.

– Хорошо, я расскажу, – согласился он. – Но информации будет много. Постарайся ничего не забыть, иначе так и останешься слепым орудием в руках убийц.

– Уж кто бы говорил, – съязвил в ответ Романов.

«Призрак» никак не отреагировал. Слова отскакивали от него точно так же, как и пули, не нанося никакого ущерба. Впрочем, пули разрушали маскировочный слой, так что, наверное, и слова порой давали хоть какой-то эффект.