Расплата

— А с питанием как?

— Отлично. Правда, гоми и аджики недоставало, но зимой в мороз нет ничего лучше горячего борща!

Кочия не только машину водить, но и по-русски говорить научился отменно. Вот, например, попросит у него кто-нибудь табачку, а он в ответ, да без всякого акцента: «надо свой иметь!»

Про лошадей Кочия и не вспоминал, на что ему лошадь, когда он шофером стал. Нашел себе работу в Очамчире и стал, как рассказывали, деньги загребать. Говорить — говорили, а так нипочем нельзя было сказать, что много зарабатывает, — копейки лишней не потратит, наверное, копил. А потом Кочия женился. Тогда-то и обнаружил Астамур, что Кочия — человек безвольный и слабохарактерный. Дело в том, что жену ему выбрал отец его, Тагу. Девушка была дочерью его старого приятеля, и Тагу решительно заявил Кочии: «Если ты мне сын, женишься только на этой девушке». Кочия покорился, взял в жены нелюбимую. И это в то самое время, когда в Очамчире у него была настоящая любовь. Астамуру самому нравилась красавица-абхазка, он ее один раз видел, когда Кочия привез ее на концерт в Зугдиди. А женился на другой. Астамур впервые разочаровался в Кочии. Как он мог оставить такую красавицу ради какой-то уродины, которая и двух слов толком связать не может. А та, бедняжка, все глаза себе выплакала — по рассказам самого Кочии. Он рассказывал, а сам скалился. Что, спрашивается, смешного? Астамур постепенно убеждался, что Кочия совсем не тот, за кого он его принимал. Расставшись с возлюбленной, Кочия перешел работать в Гали, а вскоре устроился в Зугдиди. Исполнилось желание его отца. А если на то пошло — что за радость женить сына на девушке, которую тот не любит? Только потому, что хочешь иметь невесткой именно ее? Но ничего не поделаешь, так уж случилось. Тагу придерживался старых обычаев. И никак не мог понять: то, что в прежние времена казалось нужным и красивым, не вяжется с сегодняшним днем. Кочия не сумел проявить характера и настоять на своем — и свадьбу сыграли. Но вскоре Тагу пришлось горько пожалеть о своем упрямстве, и не раз он проклинал день, когда взял в свой дом невестку, у той оказался невыносимый характер. С утра до вечера она не закрывала рта и не давала языку отдохнуть, от всех требовала повиновения. Мужа и свекровь она прибрала к рукам в два счета, а вот со свекром справиться не смогла. И пошло-поехало, ссоры не смолкали в доме. Кочия не мог разобрать, кто прав, кто виноват, не мог решить, чью сторону принять. Иногда он напивался и дебоширил, но наутро снова был рабом жены и покорным сыном. И тогда всем стало ясно, что Кочия — слабый, бесхарактерный и в собственном доме правого от виноватого не отличает. Пошли дети — девочка, мальчик. Кочия замкнулся, отошел от друзей. «Некогда мне, жена, дети», — отговаривался он от приглашений.

«У всех дети», — думал Астамур. Короче говоря, Астамуру не нравилось, как живет Кочия, все больше разочаровывался он в нем.

Эгоистом стал Кочия, пальцем не шевельнет ради друга, ни за какое дело не возьмется без выгоды для себя. Кочия не нравился Астамуру. И несмотря на это, когда Кочия попал в аварию, Астамур ничего не пожалел для него. Кто содержал семью Кочии те шесть месяцев, пока он лежал в больнице? Кто посылал деньги в больницу? Астамур. Ради кого он в долги залез? Ради Кочии. Выйдя из больницы, Кочия сказал: «Вовек не забуду, как ты меня выручил». Но забыл очень скоро. В том же году у Астамура умер отец. Разве помог ему Кочия в трудный час? И не вспомнил, копейки не дал, хотя зарабатывал неплохо и знал прекрасно, что Астамур весь в долгах. Но Астамур выкрутился, не ударил лицом в грязь, отца похоронил, как подобало, и еще раз убедился в том, что на Кочию надежда плоха. Нет у человека сердца, нельзя на него положиться. Астамур вообще не стал бы о нем столько думать, не приходись он ему двоюродным братом.

Потом Астамур угодил за решетку — спьяну задавил корову. Вышел из тюрьмы — хозяйство разорено. Во дворе разгром, виноградник зарос, поле не перепахано, дров, запасенных на зиму, меньше половины осталось. Кто взял? Астамур догадывался, кто это сделал, кто весь лавровый лист продал. А деньги? Как же, деньги пошли на его же, Астамура, хозяйство, ведь Кочия помогал семье брата! Оно и видно, как помогал. Но стерпел и на этот раз Астамур, слова не сказал. А разве не мог Кочия немного присмотреть за двором Астамура, ведь они живут рядом! А Кочия — свое: сделал все, что мог, у меня и своих дел по горло. В том как раз и беда, что свои интересы Кочия ставил выше всего, выше дружбы и любви, выше благородства и доброты. Есть такие люди — для них и чувство собственного достоинства ничего не значит, потому что оно есть качество духовное, а для них нет ни духовного, ни души. «Почему же, — думал расстроенный Астамур, — разве не должно быть на свете бескорыстной помощи, добра, справедливости, самоотверженной дружбы? Ведь все эти свойства возвышают человека, отличают его от животного. А инстинкты — они одни у того и другого».