Расплата за гордость

Фиона была великолепной комбинацией своих родителей. У нее были рост и стать ее горделивого отца и рыжеволосая красота покойной матери.

Когда девушка откинула голову назад, чтобы заглянуть ему в лицо, ее длинные волосы заскользили по его рукам как шелк. Как огненный шелк.

– Конечно, – согласилась она, издав довольный смешок. – О ком же еще? Что ты делал с тех пор, когда мы в последний раз виделись? Скучал по мне?

Я работал как раб, приводя в порядок машины твоего отца и его партнера. Я корпел над книгами, чтобы совсем не забросить работу над получением диплома по экономике. Я откладывал каждый потом и кровью заработанный цент на усовершенствование своего изобретения. Да… Еще я попросил твоей руки у твоего папочки, и он дал мне от ворот поворот.

Адриано решил оставить последнюю неутешительную новость при себе. Когда они с Фионой поженятся, ее отцу придется смириться, потому что у него не будет иного выбора.

– Если ты закончила с Пройдохой…

Он прошептал это, заводя ее волосы за ушко и мягко целуя ее в шею. Она, изогнувшись, отвела голову и шепнула:

– Офис?

– Здесь, если ты хочешь, хотя, честно говоря, не хотелось бы потом лечить воспаление легких…

Стоял ноябрь, и дни становились все более холодными. Это был Иллинойс, не Калифорния. И зимой выпадал снег, которому выросший в жарком итальянском городке Адриано радовался как ребенок.

Обнявшись, они пошли к зданию офиса, примыкавшего к конюшням. Два работника, которые помогали Фионе, уже ушли к себе в комнаты, находящиеся в доме. Поэтому в офисе они были в относительной безопасности.

В нем были три помещения: маленькая гостиная для клиентов, комната для «бухгалтерских документов и ванная. Все помещения были обставлены с утонченным вкусом.

Вскоре, подумал Адриано, нам уже не нужно будет бегать, скрываться и заниматься любовью украдкой, подобно ворам в ночи. Он снова представил ее лицо, когда она услышит, как он просит ее выйти за него замуж. И в нем поднялась горячая дрожь желания.

– Что-то не так?

Он обернулся и увидел, что Фиона озабоченно смотрит на него своими широко раскрытыми фиалковыми глазами, и улыбнулся в ответ.

– Ты когда-нибудь мечтала о том, чтобы заниматься любовью на настоящей постели?

Он спросил это, открывая офис ключом, который они прятали под одним из цветочных горшков снаружи. Адриано закрыл дверь за девушкой, поймал ее в ловушку между дверью и собой и поцеловал в шею.

– На настоящей огромной постели, застеленной атласными простынями и покрытой пуховым одеялом…

– Было бы достаточно и узкой односпальной кровати, – прошептала Фиона в ответ, вздохнув, когда он провел кончиком языка по ее шее. – Где угодно, только не здесь. Мне снятся кошмары, что папа внезапно приезжает на ферму и врывается в середине наших, наших…

– Занятий любовью? – закончил он за нее, и девушка буквально растаяла у него в объятиях. Его голос всегда производил на нее одно и то же впечатление: ее ноги превращались в желе. Его глубокий, теплый голос с тягучими интонациями, выдающими итальянское происхождение, и его дымчато-черные чувственные глаза, которые ласкали ее тело, даже когда он не прикасался к ней…

Адриано появился в ее жизни внезапно одним солнечным зимним утром. Это случилось год назад. Всего за минуту до этого она стояла, наклонившись, и чистила одну из лошадей, а когда распрямилась, то увидела его, стоявшего в дверях конюшни.

Небрежно опершись о грубый косяк и пристально глядя на Фиону, Адриано сообщил ей, что он – новый водитель и будет возить ее, когда она попросит. Он даже может выполнять подсобную работу на конюшне, потому что любит лошадей и просто рожден для того, чтобы ухаживать за ними. Он сын Мазетти, шофера ее отца. Ему пришлось устроиться на эту работу, потому что ему не хватает денег на оплату университета. Он взял академический отпуск на год, чтобы заработать достаточно денег на оставшийся последний курс. Адриано объяснил все это, не отводя от нее глаз и не изменив своей расслабленной позы у двери. Фиона слушала и ничего не слышала, ее слишком поразила его животная грация.

– Не хочешь ли заняться любовью?

Адриано прошептал эти слова девушке на ухо, возвращая ее в настоящее. Фиона издала тихий воркующий звук, когда он взял ее лицо в обе руки и начал целовать в подбородок с медлительной нежностью.

В офисе было темно. Темно, но тепло, так как работал маленький обогреватель, наполняя воздух успокаивающим тихим урчаньем.

– Что бы ты стал делать, если бы я сказала, что сегодня не расположена заняться этим? – поддразнила его Фиона, запуская пальцы в его темные густые волосы и притягивая к себе его лицо, чтобы поцеловать в губы. Поцелуй был неистово чувственным, и это лучше всяких слов говорило о том, чем было для них трехдневное расставание. Фионе эти дни показались вечностью.

– Я бы назвал тебя лгуньей.