Расплата за наивность

Не то чтобы ей хотелось врать ему. Нет! Просто Аллочка была очень умной женщиной и понимала своим чутким сердцем, что именно ее супруг в тот или иной момент жизни больше всего хочет услышать. Да и саму суть она никогда не перевирала, просто, немного завуалировав подробности, преподносила правду в несколько смягченном варианте.

Ну как, например, она могла рассказать ему о тех загадочных букетах, которые время от времени появлялись на ее рабочем столе? Незачем было ей делать этого! Поскольку она и сама не знала, откуда они! Алка просто-напросто оставляла их на работе и никогда не брала домой. Правда, однажды, заскочив к ней в кабинет, он удивился, но быстро получил четкий ответ, что это не ее букет, а Светкин. А что на ее столе стоит, так это потому, что у той вечно бумаг целый ворох… А скажи она в тот момент ему правду, то что было бы: «Да кто… да откуда… а почему ты раньше мне не сказала?» Не-е-ет!!! За два года супружеской жизни Алка уяснила одну истину: счастье — это красивый ковер, который соткан из тысячи разных мелочей. Вот и нужно стараться, чтобы эти мелочи были приятными!

И она старалась! Ох, как она старалась! Пытаясь угодить мужу, она порой забывала обо всем на свете. О том, например, что она молодая красивая женщина. Или о том, что, кроме ожидания мужа со службы с книгой в руках в мягком удобном кресле, существует множество других занятий, позволяющих не потерять себя как личность.

Но до нее это в тот момент не доходило. Пытаясь наверстать упущенные пять лет, что она была с Владом в разлуке, Алка доходила до изнеможения в своем стремлении сделать его счастливым.

Следует отметить, что отношения у них складывались не так гладко, как ей хотелось бы.

По канонам маленького городка семейная жизнь у них протекала великолепно. Через три месяца после бракосочетания они переехали на другую квартиру в новом доме. Алка оставила работу — не пристало жене начальника милиции таскаться через весь город из-за каких-то там трех сотен. Стасику наняли репетитора, и он с успехом осваивал азы английского языка. Все вроде бы прекрасно, но…

Когда первая эйфория от этих перемен прошла, она стала замечать за любимым некоторые странности. Иногда он излучал обаяние и радость, заряжая этим все и всех. Часами гулял с сыном, играл с ним, строил башни из песка на пляже. Алка, попадая под его настроение, вся светилась от счастья. Но временами он замыкался в себе настолько, что, казалось, не видит никого и ничего вокруг. Молча уходил на службу и так же молча возвращался. Равнодушно проглотив ужин, укладывался на диван и отворачивался к стене.

Поначалу Алка пыталась растормошить его, но, пару раз нарвавшись на откровенно равнодушный взгляд, оставила эти попытки. В эти дни «великой депрессии», как, фыркая, называла их Надежда, жизнь в доме, казалось, замирала. Стасик старался не шуметь и не греметь игрушками, а при любом удобном случае пытался улизнуть на улицу. Алке же ничего не оставалось делать, как ждать.

И она ждала… Ждала и размышляла. Долго пыталась понять причину такого поведения, но не пришла ни к какому выводу и оставила свои тщетные попытки. «Если он сочтет нужным, то рано или поздно поделится этим со мной. А самой лезть в душу не резон», — утешала себя Алка. Но проходили недели, месяцы, а Влад не спешил посвящать жену в свои проблемы.

Алка мучилась от неизвестности, корила себя за всякие мелкие провинности, старалась предугадать любое его желание, но ничего не менялось. Надежда часто бушевала по этому поводу: «Тапочки ему подаешь! Дура! Тебе еще хвостика не хватает, чтобы повилять, и прямо вылитая собачонка на привязи! Не это ему нужно, пойми!» — «А что?» — со слезами восклицала Алка и рыдала на мягком плече подруги. Та, поглаживая ее и утешая, сокрушенно вздыхала и качала головой: «Какой тут можно дать совет — чужая душа потемки… Да и пойми их, мужиков-то».

Подруги долго разговаривали и пришли к единому мнению, что Алке необходимо снова восстановиться на работе. Тем более что место ее до сих пор пустовало. Начальник, часто встречая ее на улице, ласково улыбался и, приподняв шляпу, говорил: «Ждем вас, милая, ждем! Отдохнули, посвежели, пора бы уж и возвращаться».

И Алка вернулась. Прежде, правда, пришлось выдержать неприятный разговор с Владом, но она упорно стояла на своем, и он уступил.

В коллективе ее встретили радушно. Приятельницы с неделю забрасывали ее вопросами, но потом все вошло в привычную колею, и потекли будни, наполненные хлопотами. И хотя Алка уставала смертельно, бросаясь после работы в пучину домашних дел, перемены эти ее радовали. Исчезла зависимость от постоянного ожидания телефонных звонков и звука поворачиваемого ключа в замке. С Владом они теперь общались все больше на бегу. Не желая лишний раз обременять ее приготовлением ужина, он все чаще и чаще обедал и ужинал в ресторане.

Так бы все и шло, если бы не его величество случай…

В тот день у Алки разболелась голова. Начальник, видя, что толку от нее никакого, отпустил ее домой.