Расплата за риск

Невыносимая, приносящая физическую боль эрекция держала его сознание в тонусе. Джек лежал, не двигался, старался дышать без хрипов и стонов, но (твою ж мааать!) получалось откровенно плохо. Он балансировал на грани, когда был готов в одно мимолетное движение накрыть хрупкое тело Жу-жу своим и придавить к постели.

А девчонка, словно испытывала его выдержку, устроила свою руку на его животе. Джек почти целую вечность смотрел на эту ладонь с длинными тонкими пальцами с коротко остриженными ногтями. Мужской глаз изучил и пересчитал едва ли не каждую черточку на тыльной стороне ладони.

Джек честно пытался не шевелиться. Спит Жуля, и пусть спит. Впереди их ждала целая куча событий и проблем. Но все попытки оказались тщетны, а выдержка благополучно испарилась, стоило Фарт выдохнуть и придвинуться еще ближе, коснувшись носом мужского плеча.

Данилов понял, что если не накроет эту ладонь своей рукой – просто-напросто сдохнет. А он ведь не мог умереть так банально? Не от пули врага, а в постели с девчонкой.

Ладонь, утонувшая в руке Джека, оказалась сказочной: мягкой, теплой, нежной. У всех мужиков имелся свой личный фетиш, способный завести от ноля до отметки «крышеснос» – у одних это женская грудь, у других красивая задница, а Данилов осознал: у него – ладошка Лисеныша. Он вообще не представлял, как сможет разжать руку и выпустить тонкую девичью кисть на свободу.

Разве что Серега ворвется в комнату с секатором наперевес и отрежет ему пальцы, на хрен.

Но дверь была заперта, и на друга надежды не было. А поэтому Данилов тихо и молча сходил с ума, поглаживая и обводя кончиками пальцев девичью ладонь, то и дело, возвращаясь к тонкому ободку простенького колечка без камня, но с затейливым плетением в виде шестеренок.

Джек не очень хорошо разбирался в украшениях, но понимал, что кольцо почти не стоило ничего. А значит, если Джульетта его носила, то оно имело для нее иную ценность, нежели материальную.

Возможно, Джульетте его подарил кто-то, кто ей очень важен.

Джек решил отвлечься тем, что вспоминал всех друзей и близких знакомых Жульки. Того, кто ее хорошо знал, но был достаточно умен, чтобы держаться подальше от генерала Фарта, не привлекая внимания спецслужб, личной охраны или злополучного женишка.

В голове Джека не возникло ни единого предположения. И Данилов решил, что от банального перенапряжения придумывает невесть что.

Выдохнул сквозь зубы, шевеля рыжие волосы, разметавшиеся по подушке и по его груди. Циничный и жесткий Джек понял, что вновь сдает позиции. Вторая рука, отказываясь слушать тревожные сигналы мозга, захватила в пригоршню рыжие пряди. Пальцы непроизвольно сжались. И, кажется, даже через огрубевшую кожу ладони, мужчина чувствовал мягкое тепло шелка девичьих волос.

– Чтоб я сдох! – почти бесшумно выдохнул Джек, когда девчонка во сне потерлась носом о его плечо, а ладонь, находящуюся в плену его руки, раскрыла так, что теперь их пальцы были крепко переплетены.

Взгляд Данилова перескочил от намертво сцепленных пальцев, своих и Джульетты, к восставшему и весьма внушительному бугру на джинсах. Физический дискомфорт был комариным укусом, по сравнению с отчаянным желанием обладать девчонкой целиком, безраздельно и безоговорочно.

Он и не помнил, когда у него появилась навязчивая идея по имени Джульетта Фарт. Не помнил дня, когда потребность «трахнуть дочку врага» бесследно исчезла, оставив после себя жгучее желание быть рядом, защищать и оберегать. Все, о чем помнил Данилов, сосредоточилось в самой Джульетте. И изначальные планы были забыты. На их месте появились другие, которые Джек собирался воплотить, как только вся эта история с Тенюшиным закончится.

Прокручивая детали продуманного плана, не переставая поглаживать нежные пальцы, Данилов неожиданно для себя уснул. Некрепко, скорее задремал, готовый в любое мгновение подскочить на ноги.

Что и случилось. Стоило девчонке заворочаться и открыть глаза, как по комнате разлетелось шипение и угрозы в адрес Данилова.

– Ты в своем уме?! – шипела Джульетта, пытаясь отодвинуться от мужчины, занимавшего половину просторной кровати.

Места было достаточно, но все равно казалось, что Джек разлегся, практически, на весь матрас. К тому же прежде, чем лечь в постель, мужчина снял свитер и бросил его на спинку стоявшего у стены стула, и сейчас короткий рукав футболки не скрывал развитой мускулатуры и рисунка витиеватых татуировок.

В любой другой ситуации Жуля рассмотрела бы каждый рисунок, восхитилась бы искусной работай мастера, но не сейчас. Сейчас ей хотелось крови.

– Прекрати вертеться, – спокойно произнес Данилов и даже рук не разжал.

Его ладонь напряглась и зафиксировала лежащие под тканью футболки на мужском животе пальцы Джульетты, которая безуспешно пыталась вернуть их в свое законное по праву рождения пользование. Разумеется, она не собиралась врать самой себе, утверждая, что вот так лежать – ей неприятно. Просто обида все еще жила в сердце.

– Пусти! – грозно потребовала Жу-жу и колко добавила: – Я тебе не Лара. На минет не рассчитывай!