Расплата за жизнь

— Ну, а неграмотные старики или деревенщина где возьмут эти справки? У кого? Вон в иных местах на все пять деревень с десяток окривелых гвардейцев, какие еще под началом Петра Первого шведа воевали. Как свинью вырастить и заколоть, они знают, а вот про то, чтобы доказать, что эта хрюшка — ихняя, родная, то не слыхали и не знают. Да и у кого эту справку взять? Это раньше в деревнях власть была. Председатели колхозов, правления, сельсоветы. Участковые. Теперь — хана! Никого нет! Вот и посудите сами! Люди живут. Не всех с земли сдернешь. Иного они не умеют.

В городах не приживутся. Растят скот, зерно, сады имеют. Излишки везут на базар. А тут — Быковы. И давят: давай справку, что это твое молоко. А не чужое! Что свою Буренку подоил, а не соседскую старуху! Ну и где этих справок на каждый день наберешься? А ведь скотину трижды в сутки доят. Иная бабка не раз слезами умоется, доказывая, что у нее эта корова еще при Сталине на подворье появилась. Но Быковым это по хрену. Гони, старая, молоко со сметаной взамен справки. А нет — вон с базара! Если у кого эта бумажка и имеется, стребуют еще десяток! Докажи официальным подтверждением, что твоя корова, свинья или курица живут в экологически чистом районе. А не вблизи химкомбинатов. Докажи, что твоя картоха не болеет радиацией. А деревенщина понятия о том не имеет. А раз так — доись! Продуктами или деньгами. Уж тут как Быковы истребуют. Не приведись кому в голову стукнет без справки из лаборатории харчишки продавать. Тут уж и вовсе крышка! Все подчистую сгребут. А если блажить вздумает, в отдел к себе уволокут. Там вместе со шкурой сдернут. Вон пасечник из Звягинок мед хотел продать. Всего три баночки литровых привез. И без анализа выставил. Увидели Быковы. Все забрали. Вместе со стариком. Три дня в милиции держали. Все выведывали, где мед взял. И почему вместо того, чтобы позолотить им лапу, хай поднял? Кровопийцы! Они ни старика, ни ребенка не обходят, чтобы свою копейку не сорвать. Вон с Кавказа люди торговать приехали. Мандарины, лимоны, яблоки. Вино привезли. Все справки имели. И разрешение лаборатории было. Так что вы думаете? Быковы у них половину выручки забрали.

— За что? — удивился Потапов.

— Все просто! В один день трейлер фруктов не продашь. И целую машину вина тоже. Значит, они хранились в машинах, а не в холодильниках. Это не положено. Снимают с продажи. Во избежание отравлений горожан. Выходит, выбрасывай продукты! Ну, кавказцам деваться некуда! Покричали, конечно. Но на ту жопу и сели. Выдоили их знатно. И азербайджанцев! Те арбузов навезли. Пять камазов! Их насухо ободрали! Все арбузы конфисковали в тот же день! Быковы их потом оптовикам сдали. А с азербайджанцев еще и за утилизацию слупили деньги! Ну не козлы? Они к вечеру так нагребают, что в карманы не вмещается. Возьмите лоточников! У этих все по закону. Все справки есть. Но Быковы их всякий день трясут. Увидели окурок вблизи киоска — плати штраф. Не приведи бутылку пустую приметят — со шкурой снимут. Или не повезет кому: вовремя урну для мусора не установят рядом. Держись! Всю дневную выручку заберут или выкинут с базара. Случалось, сами нарочно окурки швыряли возле киосков. Чтоб повод был к штрафу. Нелюди! Гадье! Шкуродеры! С говном не расстанутся! Если им что–то понравилось, все равно заберут. Отнимут, вырвут из рук. У них ни совести, ни жалости нет ни к кому! Уж сколько раз выводили из себя продавцов на рынке. Их измолотить решили. А они по рации легашам своим сообщили. Те через пять минут примчались. Целой армией. С резиновыми дубинками. Не то мясников, покупателей отмолотили, кто под руку подвернулся, все прилавки перевернули, каждого уделали. Когда мясники очухались, вокруг тихо. Ни куска мяса, ни копейки денег не осталось ни у кого. Вот так они живут. А попробуй найди на них управу. Пошли трое мужиков к начальнику на Быковых пожаловаться. И увидели: у того в кабинете Кешка сидит, вместе с начальником пиво хлещет, деньги делят. Вот и пожалуйся. Кому, на кого? У них одна кормушка. Общая на всех.

Неплохо устроились ребята, — качал головой Потапов.

— Куда лучше! Они даже нищих налогом обложили. Те им в конце дня половину, а то и больше, от подаяний отдают. Иначе не разрешат на базаре побираться. По два червонца с каждого. Такова такса, — сплюнул Филипп. И, выругавшись, продолжил: — Вот, взять, к примеру, меня. Я не торгую, не побираюсь. Но налог плачу.

Что? — изумился Вадим и спросил заикаясь: — За что?

— За то, что подрабатываю на базаре. Живу теми приработками. Потому каждый день по два целковых плачу. Иначе как бомжа сгребут в отделение. Так и предупредили. Я не один такой. Все не только себя, но и ментов кормим. Да что я? Быковы, сказать стыдно, с отхожих мест и то имеют. Установили на рынке санитарную комнату, где можно руки помыть, воды набрать. Так и там Быковы стригут. Попробуй кто–нибудь за базаром продай пучок укропа или кучку редиски! Из него Быковы такую кучку изобразят, что сам черт ангелом покажется. Туды их мать!

— И давно они на рынке хозяйничают?

— Скоро год будет.