Расплетая закат

Я прикрыла рот рукавом, но дым стал слишком густым. Амми было еще хуже. Если мы не выберемся, она задохнется. Она умрет.

Мы неуклюже спустились по деревянным ступенькам, лишь на шаг опережая падающие горящие балки. Алтарь у двери разбился, нарисованные лица богов расплавились, апельсины, оставленные в знак подношения, обуглились, напоминая темную сторону луны.

Когда мы наконец вышли на улицу, Амми начала жадно глотать воздух. Я сделала так же, морозный воздух обжег мне горло, прежде чем попасть в легкие.

Остальные постояльцы беспомощно наблюдали, как огонь поглощает трактир. Языки пламени с ревом поднимались на фоне безоблачного ночного неба. Никто из них не знал, как и где начался пожар. Но некоторые строили догадки.

– В северных лесах такие же пожары. Видите красные кончики?

– Это демонское пламя.

Я повернулась и пристальнее посмотрела на огонь; его языки выплясывали с неестественным алым сиянием. Мои пальцы по-прежнему горели. С них больше не летели искры, но ногти выглядели обугленными. И внезапно меня осенило.

Это я начала пожар. Не Бандур, а я.

Он был прав. Все это – предупреждение, что я меняюсь. Что если я не отправлюсь в Лапзур, то причиню вред дорогим мне людям.

– Нужно идти, – сказала я Амми. Слова царапали мне горло. Мне было необходимо уйти от свидетельства моего чудовищного поступка так далеко, как только возможно. Пока я не навредила кому-нибудь еще.

– Мы должны помочь им! Трактир, все эти люди…

– Им сейчас ничто не поможет, – бросила я. – Мы должный исчезнуть, пока люди императора не услышали о пожаре и не нашли нас. Или наемники шаньсэня.

Я сразу же пожалела о сказанном и захотела вернуть свои слова обратно.

Амми смотрела на меня так, будто не знала, кто я.

Я начала уводить ее от полыхающего трактира, как вдруг включилось мое демонское зрение, показывая кричащую маленькую девочку внутри. Мать согнулась над ней, прикрывая своим телом.

Крыша трактира провалилась, и мое сердце сжалось.

Мои глаза горели тем же ужасающим жаром, что и всегда, когда становились алыми. Наплевав на то, кто меня увидит, я ворвалась в трактир и решительно пошла вперед, словно бежала против ветра, а не через пламя. Мои легкие взвыли от недостатка воздуха, но я не останавливалась.

Девочка и ее мать были почти без сознания, забившись в угол комнаты в душераздирающей близости к окну, – их пути на свободу. Когда я дошла до них, они даже не обратили на меня внимания. Девочка застонала.

Обычная девушка не смогла бы отнести мать и ее ребенка в безопасность. Даже не смогла бы протащить их пару метров к окну.

Но демон мог.

В моем разуме зазвучал смех… или это треск огня вокруг меня? Я не могла разобрать. Я поспешила к матери с дочкой и повела их к окну. Оно было открыто, но пожар перешел на крышу, жадно вгрызаясь в серую черепицу. Нам нужно было как-то спуститься, прежде чем трактир рухнет и они умрут.

Каждая секунда была на счету. Я рывком вытащила зачарованный ковер из мешочка и посадила на него мать с дочкой. Для меня места не осталось.

– Лети! – крикнула я, когда ковер с дрожью ожил. – Спусти их на землю!

Как только ковер исчез из виду, я прыгнула на крышу. Пламя рвануло за мной, облизывая мои щиколотки, и я заплясала на грохочущей черепице, чтобы моя обувь не оплавилась. Сама я не чувствовала боли. Я не горела.

Увидев, что ковер доставил мать и дочку в безопасность, я подошла к задней части трактира, чтобы меня никто не заметил, и прыгнула на землю, разведя руки, как крылья.

И бесшумно приземлилась с невероятной грацией.

«Хорошая работа, Майя, – промурлыкал Бандур. – Но это только начало. Ты и дальше будешь подвергать опасности невинных людей? Или ты выучила свой урок? Может, наконец-то встретишь свою судьбу?»

– Я вернусь в Лапзур, – прошептала я. Мое горло пылало, на вкус все было как пепел. Как обреченность. – Я вернусь в Лапзур, но на своих условиях. – Мой голос ожесточился. – Я буду там до следующего полнолуния. Но сначала встречусь с Эданом.

В крышу трактира впился пламенный коготь, и я подавила крик, когда черепица разбилась о землю. «У тебя хватает дерзости торговаться с демоном?»

– Ты же хочешь получить свободу? Тогда позволь мне насладиться последними днями моей.