Распоряжения на случай смерти по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германия

Коренное различие между конструкцией завещания по российскому и германскому праву заключается в субъектном составе. В России завещание признается единоличной сделкой, т. е. может быть составлено только от имени одного лица. Если же завещание содержит волеизъявление двух или более лиц, то оно будет признано недействительным. В Германии составление завещания от имени двух лиц вполне допустимо (совместные завещания супругов); специфика такого рода распоряжений на случай смерти будет раскрыта далее[35].

Анализируя приведенные ранее доктринальные определения, можно заметить, что в большинстве из них указывается на такие характерные черты завещания, как содержащееся в нем распоряжение о судьбе имущества и назначение наследника, однако представляется, что указанные распоряжения являются необязательными по законодательству как России, так и Германии.

Для рассмотрения вопроса о действительности завещаний, не содержащих в себе назначение наследников, необходимо обратиться к истокам данной проблематики. В римском праве, которое считается основой всего континентального права, различались завещания и кодициллы: завещание должно было содержать в себе назначение наследника, а кодицилл (codicillum) заключал в себе распоряжения, поручаемые наследнику, или содержал завещательный отказ, по этой причине завещание всегда должно было быть одно, а кодициллов могло быть произвольное количество[36]. Эти различия между завещанием и кодициллами изначально перешли в германское право, однако с принятием Германского гражданского уложения утратили всякое значение. В действующем германском праве допустимо существование завещаний, в которых не производится назначение наследника. Так, в соответствии с § 1938 ГГУ предусмотрена возможность составлять так называемые негативные завещания[37], в соответствии с которыми наследодатель отстраняет от наследства родственника, супруга или партнера, не назначая при этом другого наследника. Кроме того, завещание может исчерпываться назначением душеприказчика, который должен будет обеспечить переход имущества от наследодателя к его наследникам по закону.

В русском праве начиная с древних времен разграничение завещаний и кодициллов не нашло своего отражения, а вопрос о юридической природе завещания, не содержащего в себе назначение наследника, носил спорный характер. Так, в дореволюционной России высказывалась точка зрения, что «за завещанием необходимо считать только такое распоряжение на случай смерти, в котором выражено назначение наследника, вследствие того, что назначение наследника представляется необходимой и существенной частью завещания»[38]. Противоположную точку зрения можно встретить, например, в трудах Д. И. Мейера[39]. Возникновение данного спора было во многом обусловлено неясностью и противоречивостью действующего в то время законодательства, поскольку в соответствии со ст. 1026 Свода законов гражданских Российской империи «имущества завещаемые и лица, коим оные завещаются, должны быть в завещании точно означены»[40]. В то же время нельзя забывать, что в Своде законов гражданских наследники и отказополучатели не различались, поэтому содержание завещания могло исчерпываться только указанием на лицо, которое должно было получить какую-либо имущественную выгоду за счет наследников по закону. Авторы проекта Гражданского уложения Российской империи пошли еще дальше в решении этого вопроса и предусмотрели положение, в соответствии с которым «завещательное распоряжение, имеющее целью благотворительность или общественную пользу, признается действительным, хотя бы оно было сделано без… установления и лица, в распоряжение коего завещанное оставляется»[41].

В юридической литературе советского периода также высказывалось мнение, что «распоряжение, в котором не указан наследник, не есть завещание»[42]. Подобная позиция основывалась на буквальном толковании положений Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в соответствии с которыми завещание определялось как сделанное лицом в письменной форме распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам из числа наследников по закону или о распределении его между несколькими или всеми этими лицами в ином порядке, чем это предусмотрено законом[43]. Кроме того, обязанность исполнить завещательный отказ или завещательное возложение могла возлагаться только на наследников, указанных в завещании, а значит, невозможно было представить себе завещание, заключающееся только в установлении завещательного отказа.