Распоротый

Я почувствовал, как меня охватывает ярость. Это была не обычная бьющая в голову ярость, от которой плотно сжимаются губы и щурятся глаза. После всего случившегося со мной я, кажется, навсегда утратил способность впадать в аффект и слепнуть от гнева. Конечно, нельзя сказать, что я стал за последние месяцы убежденным непротивленцем. Я ненавидел бандитов намного сильнее, чем мог позволить себе человек в моем положении. Но ненависть моя теперь была холодной и расчетливой. Пепел любви и прах товарищей стучали в мое сердце, требуя возмездия.

"Только бы хватило сил, – думал я. – За этими людьми много зла. Теперь их очередь, и я готов на все, лишь бы их уничтожить. Но одной только готовности мало. Грош цена моей готовности, если я не сумею дотянуться до роя. Двигатели не должны рвануть раньше, чем визор возьмет цель. Надо действовать, пока плазма еще в фокусе".

Мое сердце вот уже несколько часов не напоминало о себе, но это ничего не значило. После кибердоктора всегда наступало временное затишье, которое обычно кончалось новым приступом. Судя по всему, очередной следовало ждать завтра, ближе к рассвету.

"И все-таки надо лететь, – сказал я себе. – Ночью, после того, как уйдет Таш. Стоит проверить камеры и ретрансляторы. За эти сутки много чего могло произойти".

Я не верил, что у роя не было своего человека в правительстве. Вряд ли о, ни смогли бы реализовать такой масштабный замысел без достаточно мощной руки. Другое дело, что эта рука могла и не понимать, что творит. Чтобы распутать этот клубок, мне надо было понять, с кем из правительства соотносятся бандиты или их эмиссары. К счастью, теперь все передвижение по ведущим из Драного Угла в город дорогам тщательно фиксировалось.

– Наша задача, – заявил Принцепс, усаживаясь поудобнее, – определить, что в ближайшее время грозит Керсту.

Я понимающе склонил голову. Принцепс с каждым днем все больше терял уверенность в себе. Сейчас он отчаянно хотел убедиться, что все происходящее не катастрофично. Для пользы дела я должен был поддержать его в этом, сняв гасящие активность страхи. Но именно сегодня я странным образом не хотел лгать. Думаю, что я не солгал бы сейчас даже ради собственного спасения.

Конечно, нужнее всего Принцепсу был конкретный профессиональный совет, но я не мог дать такого совета. Вся экономика, которой учат работников патруля, сводится к меновой торговле с туземцами при первой попытке установления контакта. А здесь требовался опыт зонального Гроссмейстера. Не мог я также сказать Принцепсу, что через несколько дней начнется операция, которая устранит разрушающий экономику Керста фактор. Если бы такая утечка вскрылась, остаток своих дней я провел бы на изолированной планете.

Однако у меня в запасе оставались психологические способы воздействия. Давным-давно, еще в школе, нас учили семантическому кодированию. Правда, мне никогда не приходилось прибегать к нему, и потому многое забылось. Я не очень хорошо помнил, как вытаскиваются ключевые слова, фиксируется внушение и ставится завеса. Но я был уверен, что стоит начать, как все процедуры тут же всплывут в памяти. Поэтому, отбросив сомнения, я заговорил для разгона о надуманных страхах, а потом, обогнув стол, подошел к Принцепсу вплотную и, глядя прямо в глаза, мягко пожал его локоть со словами: "Все будет хорошо". Повесив таким образом якорь, я вернулся на свое место перед столом и, уставившись Принцепсу в переносицу, стал ожидать ответной речи.

– У нас замечательные люди! – начал было Принцепс, но потом, облизав губы, остановился. Теперь он смотрел на меня, словно ораторствуя с помоста в одном из окружных центров, куда он так любил ездить. – Я верю, что мы сможем преодолеть все препятствия! Никто не щадит себя, даже женщины. Чистильщики Находят энтузиастов в самых разных местах. Мы должны им помочь. Может быть, следует написать на бумаге большими буквами некоторые обращения Административного совета и повесить там, где все их будут видеть.

– Лучше на материи, – сказал я, чувствуя, как меня захлестывает отчаяние.

Земля уже прошла через это. Если прогрессивные нововведения заведут страну в тупик, виновными окажутся, как всегда, те, кто плохо прочитал призывы.

– А? Что? – спросил Принцепс, отвлекаясь от темы и вскидывая взгляд. – Ах да… – Глаза его остекленели, и я понял, что аудиенция закончена.

– Счастья и удачи. – Я встал.

– Сегодня ты с Таш.

Принцепс, судя по интонации, не спрашивал, а утверждал. Поэтому я мог без ущерба для наших отношений уклониться от ответа.

– А когда же?.. – Однако, не закончив фразу, он передумал и, осекшись, совсем по-земному махнул рукой. – Послезавтра Совет, – сказал он, подводя окончательную черту. – Надеюсь, увидимся.

Таш бросала шарик, лениво поглядывая в окно.

– Ну что, пообщался? – Она говорила в характерной для нее манере, и я поймал себя на том, что волнуюсь. Безразлично-скучающее выражение лица Таш слегка обескуражило меня, заставив усомниться, что она вообще помнит о наших планах.

– Извини, – сказал я. – Пришлось слушать. Как мы поступим? Ты должна ждать, пока он закончит работу?