Расправа над СССР — предумышленное убийство

3. В России была развитая инфраструктура, которую можно было не только уничтожать, но еще изменять или дополнять.

И только на четвертое место можно поставить:

4. Россия богата полезными ископаемыми.

Разумеется, легендарная «нефтяная труба» не только создает, но и отнимает богатство: с «трубой» нет и не может быть конкурентоспособного бизнеса. Об этом в России много пишут и еще больше говорят, но проблема существует вполне объективно. Она есть, и все. И тем не менее Россия сегодня богата, и вовсе не одной только «трубой». У нас так много всякого, что уже и остановка «трубы» не так пугает… Да, какое-то время будет плохо, но потом – поднимемся, вылезем. Если уж из кошмара начала 1990-х поднялись…

Разумеется, в России тоже были и есть компрадоры – те, кто построил свою жизнь на посредничестве между Россией, а точнее, между ее недрами и Западом. На эксплуатации той самой «нефтяной трубы» и множества других таких «труб» поменьше. Это огромная и очень богатая сила… Именно она обрушила на несчастную Россию поток страшноватых черных мифов… Мифов, многие из которых буквально выбивают из рук мастерок строительного рабочего, руль шофера, нивелир дорожника…

Я не буду здесь подробно писать об этих мифах, отослав читателя к очень хорошим книгам Владимира Ростиславовича Мединского[35]

. Приятно вспоминать, что к этим книгам я тоже имел пусть и косвенное, но отношение – помогал в сборе материала, а местами Владимир Ростиславович обильно цитировал мои книги. Приведу из Мединского только одну, но очень яркую цитату: «Попробуйте построить дорогу, если вы точно знаете – в России не может быть хороших дорог».

Хорошие дороги в России есть. Это я знаю точно, потому что в октябре 2012-го с друзьями прошел на машине 10 тысяч километров по России, Украине и Белоруссии. Многие российские дороги не хуже европейских, а то и лучше многих из них.

Но фактом является и то, что эти мифы зажили своей жизнью. И многие сегодня видят вовсе не ту реальность, что открывается им за окном, силой собственных зрения и слуха, а реальность мифологическую – то, что их приучили видеть с помощью прессы, телевизора и Интернета.

Приведу свой собственный рассказ, повествующий о событиях восьмилетней давности и приготовленный первоначально для другой книги, написанной пять лет назад и вышедшей два года назад[36]. Тогда я жил и работал в Красноярске, а упомянутые в книге студенты – ребята из Архитектурно-строительной академии, с архитектурного факультета, специальности «градостроительство».

Как я боролся с «черными мифами» о России

Начало сентября 2004 года. Знакомлюсь с новой группой студентов: общаемся перед началом нового лекционного курса. Разумеется, рано или поздно мелькает классическое «нищая Россия», «только у нас может быть», «нигде больше такого нет» и прочая мифология. Спрашиваю:

– С чего вы взяли, что Россия – нищая?

Часть ребят просто пожимает плечами, ухмыляется – мол, тут и брать нечего, все ясно. Другие начинают «аргументировать», рассказывая что-то из газет или передавая байки агентства «одна баба сказала».

– Значит, нищая… Посмотрите в окно. Что там видно?

Сквозь плохо вымытое казенное окно видна площадь, на ней бабульки торгуют овощами и трое черноусых, смуглых, – фруктами. Бригада монголоидных, но явно не китайцев, тащит кабель. На заднем плане – жилой микрорайон, пяти-девятиэтажки, подъемные краны что-то тянут над домами, по недостроенному зданию лазают крошечные человеческие фигурки.

– Ничего не видите?

Недоуменные лица:

– А что?

– Кто продает фрукты на улице?

– Вроде азербайджанцы…

– А кабель тащат?

– Киргизы.

В этот момент десятник киргизов с широкой славянской ряшкой кричит так, что слышно в аудитории:

– Отар! Тю на тоби! Мотай сюды! Ты куды, бисов сын, ключи заховав?! Як же я топирь буду…

Аудитория разражается хохотом.

– Как видите, в Красноярске работают не только киргизы. Скажите, в бедные страны въезжают временные рабочие?

– А кто вам сказал, что это временные?! – возмущается одна девица. – Приедут и поселятся тут!

– Ага! – подхватывает другая. – В нашем доме уже три семьи! Скоро русских уже не останется!

Пока я пропускаю мимо ушей этот наивный расизм, мне пока важно другое.

– Значит, к нам едут жить насовсем? Скажите – в бедные страны едут жить? Переезжают? Из богатых стран часто переезжают в бедные?

Взоры студентов опять обращаются на площадь. Недоумение на лицах. Да, действительно, что-то тут становится «не так»…

– Из богатых стран в бедные никто не поедет, – веско уточняет парень в больших очках, с оттопыренными ушами, – это невыгодно. Рабочие съезжаются туда, где платят больше, чем на родине. Причем настолько больше, чтобы это становилось выгодно, ехать за тридевять земель…

Народ опять уставился на площадь. Кабель протащили, всовывают его в колодец, бранятся на трех языках.

– Значит, эти люди приехали работать или торговать оттуда, где получат меньше, и туда, где получат больше? Дома у них беднее, чем у нас? Так?

Группа потерянно молчит.