Расправа над СССР — предумышленное убийство

– Пойдем дальше… Что еще вы видите в окно? Да не молчите! Что у нас вон там, за дорогой?

– Ну, дома стоят… Ну, магазины… Ну, видим стройку…

– Стройку… Скажите, строительство – дело дешевое? Легкое?

– Очень трудное и очень дорогое.

– Бедные люди строят квартиры? Дома?

– Конечно, нет… – Ребята расплываются в улыбках.

– Вы видите только маленький кусочек города… Крохотный! Один процент… Даже часть процента. А сколько строек? Кто умеет считать?

– Вроде пять… – пожимает плечами парень в очках.

– Я вижу шесть, – сухо уточняет высокая сухопарая девица, – вон еще краны торчат.

– То есть прямо перед нами ведется стройка жилья, которое в сумме стоит сотни миллионов рублей… Так? Так, спрашиваю? Или не так?

Группа ошарашенно кивает. Куда деваться, если стройка перед глазами.

– И так же точно строят по всему городу. Верно?

Студенты уже давно поняли, о чем я… Но то, к чему я клоню, очень уж им непривычно, идет вразрез с установившимися мнениями. На лицах – работа мысли: ищут аргументы «против».

– Это все за счет нефти…

– Вы не говорили, за счет чего, вы говорили про нищету. Так нищая мы страна или нет?

Новый приступ работы мысли. Как бы придумать еще что-нибудь…

– А зато у нас депопуляция! – Все тот же парень в очках и с оттопыренными ушами.

– Ага! – Разглаживаются лица. – Нас с каждым годом все меньше и меньше. Вымираем!

– А на наше место приходят ваши любимые китайцы! – ликует девица с кукольным, старательно «сделанным» личиком, торжествующе тыкает пальцем на площадь.

Я не спрашиваю, каким образом киргизы под началом хохла вдруг превратились в китайцев. Не уточняю даже, с каких пор они «мои любимые».

Мне страшно. Все оказалось еще глобальнее и страшнее, чем я думал, еще хуже… По лицам студентов ясно видно – они наконец-то доказали сами себе, что привычная картина верна: что Россия – страна если и не нищая, то все равно ее богатство – «неправильное», впрок не пойдет, потому как «страна дураков», все равно все будет плохо и «не так» и родиться в России всем нам ужасно не повезло. Даю повеселиться, проораться…

– Ребята! Вы уже говорили, но давайте еще раз: почему сегодня нет Маши и Тани?

– А их и не будет! В декрет ушли.

Группа с удовольствием рассказывает мне, когда рожать Тане и Маше, какие у их мужья, кого ждут…

– Так-так… Здесь сидят десять молодых женщин… У кого есть дети?

Взметнулись две руки.

– У двоих. Еще две скоро родят. Четверо из двенадцати. При том, что вам всего-то лет по двадцать одному – двадцать два. Это наводит на размышление?

По лицам видно, что наводит, еще как наводит!

– Всего здесь сидит семнадцать человек. Кто из вас – единственный в семье?

Поднялось три руки.

– Кто из семьи с двумя детьми?

Поднимаются одиннадцать рук.

– Значит, три человека – из семей, где трое и больше?

– Нас у отца пятеро, – произносит спокойный парень с задней парты (до сих пор он в разговоре не участвовал) и уточняет: – В двух семьях.

– Спасибо… Считать умеете? Ну и посчитайте, вымирает ли та часть русского народа, к которой принадлежит ваша группа. Я не шучу! Возьмите ручки и посчитайте! Ну?! Считайте!

– Можно и устно… Не вымирает.

– И у вашего поколения в группе куча детей. Уже!

– Так то образованный слой… Из обеспеченных…

– Скажите, вот вам лично сегодня сколько встретилось беременных женщин на улице? По дороге в институт?

Я тыкаю пальцем в ту девицу с кукольным личиком (чем-то она мне не нравится). Стоит теплый сентябрь, женщины ходят в легких платьицах, и выполнить мое задание не трудно.

– Не считала…

– Но много? Или мало? На первый взгляд?

– Четыре или пять, – уточняет ее соседка.

– А я встретил чуть ли не десяток – и беременных, и с детьми…

Группа вспоминает, сколько кто встретил беременных, и окончательно обалдевает.

Неужели Россия – богатая страна, и неужели народ в ней не вымирает?! Какие невероятные новости! Как удивительно! До чего это странно и непривычно!

Самое удивительное, что многие все равно не примут реальности, если она расходится с их привычными представлениями.

Ну, очень им дорога вера в убожество России, в ее страшную историю, плохую культуру, негодную жизнь и неизбежный скверный конец. Их так учили. Им так промывали мозги.

А я задаю последний вопрос:

– Ребята, как вы думаете, зависит наше будущее от того, во что мы верим?

– Ясное дело, зависит…

С этим согласны все, все кивают.

– Тогда ответьте: что может ждать народ, который считает самого себя глупым и неумелым, свою страну – страной дураков, свою историю – нагромождением нелепостей? Что может ждать такой народ, независимо от природных ли богатств, умений ли, талантов самого народа? Что?

– Ну что, вымрет, конечно.

– А если и не вымрет, все равно государственность не удержит…

– Или найдет себе хозяина, пусть хозяин его всему научит…

– Очень хорошо! Ребята, вы сейчас назвали большую часть теорий, с которыми носятся очень многие ученые и даже государственные деятели. Еще вопрос: что ждет государство, деятели которого так считают?

Лица расплываются в улыбках: всем ясно, что ожидает такое государство. Наконец, одна девушка решается:

– Как они придумают, так и будет…