Расправляя крылья 1. Шаг перед пропастью

«Спортико», станция метро, на которой мы находились, располагалась в центре, почти возле одноименного стадиона. И на поверхности к его направлению наверняка движется красно-желтый ручеек болельщиков «Энергии», которые через несколько минут явятся сюда, в качестве подкрепления убежавшим. Я уже сказал, фан-движение у марсиан организовано отлично, в том числе организация «ястребов»; все сети и тематические порталы запестрят сводками о произошедшей здесь драке в течение ближайшей пары минут.

— Это не все! Там на поверхности их!.. — Один из подключившихся к нам молодых парней, только что спустившийся с улицы, подтвердил мои мысли, выразившись немного нецензурно. — Сейчас заявятся сюда, вместе с этими!..

— Это да, там их!.. — вторил ему важный сеньор, после чего поднял и аккуратно переставил чемоданчик к колонне, принялся развязывать галстук.

— Мы их не удержим, — покачал головой один из охранников. — Нас всего двое, и оружие применять нельзя. Да и оружие это… — Он скривился.

Действительно, мелкокалиберные огнестрельные пукалки — только кошек пугать. Я скривился вслед за ними.

— Их нужно встретить там, — услышал я свой голос, рука моя указала к выходу. — На турникетах. Там узко, людно, плюс, турникеты — стественная преграда. Если и удержим, то только там.

— Но!.. — попытался сказать кто-то, но я оборвал:

— Здесь у нас шансов нет. Здесь завалят числом. Надо идти на поверхность!

— А на поверхности?

— А на поверхности гвардия. — Я усмехнулся. — Да и кроме нас народ есть, если что — тоже подтянется. Вы же подтянулись? — отсалютовал я только что подключившимся к драке молодым парням.

Странно, но со мной согласились. Что-то в моих аргументах действительно было. Но и слабых мест в плане хватало. Однако, наша небольшая толпа человек в двадцать, включающая обоих охранников, без разговоров направилась к турникетам. Сзади что-то закричали несколько женщин, спутниц только что примкнувших к нам мужчин, вроде девушки Марко, но те отмахнулись примерно так же.

Да, достало всех. И марсианский беспредел, и засилье инопланетян, и бездействие властей. Напрасно те парни меня не послушали, когда я говорил о простом народе. Мне на самом деле что-то подсказывало, что на поверхности мы найдем ещё больше сторонников, ещё больше желающих схлестнуться с давним врагом.

Поскольку находились мы на неглубокой ветке, с короткими эскалаторами, почти сразу оказались наверху. Вестибюль уже пестрел марсианами. Наши «знакомцы» с побитыми рожами громко спорили, указывали в сторону эскалаторов, им вторили, повысив голос, «свеженькие», только что вошедшие. В сам вестибюль вливалось несколько десятков фигур в красно-желтом. Простые люди, слыша повышенные тона и видя концентрацию красного и желтого цветов, старались как можно быстрее из вестибюля исчезнуть, удалиться; вахтер же и ещё один охранник стояли и смотрели на всё с лицами, белее мела.

Я же вновь довольно усмехнулся. Да, марсиан много, но в целом противник бездействовал — ещё не пришел в себя и не понял, что надо делать. Лица врагов светились решимостью наказать обидчиков своих земляков, но вместе с решимостью на каждом читалось превосходство. Нас, презренных латинос, недооценивали. Значит, небо улыбалось, и дорога была каждая секунда.

— Вперед! — крикнул я.

Нас увидели. Раздались крики. Затем последовал боевой клич, марсиане понеслись на нас, мы — на них. Но марсиане делали всё неорганизованно; как-то лениво, вразнобой. Мы же, как шли, так и ударили, единой организованной машиной. И пусть нас было меньше, мы смяли их жидкие ряды, отбросив от турникетов. После чего, деморализовав — бой пошел не на их условиях — принялись теснить всё дальше и дальше. Не только я, каждый из нас походил на берсерка, а ничто не деморализует так сильно, как вид кого-то решительного и безумного.

Это был не бой, мочилово. Без правил, без понятий о чести кабальеро. Мы били их, как могли, они нас, в меру возможностей. Круговерть, свистопляска, в которой всё перемешалось — детали боя помню плохо, хоть дракона больше и не призывал. Мы вновь выстояли. И оттеснили противников, прижали к стеклянным дверям выхода. Мы были единым свирепым механизмом, который не мог не победить, и гордые сыны Планеты Войны вновь обратились в бегство.

Позже, анализируя ту схватку, я долго думал над причинами этого поражения. Ведь нас на самом деле было не более тридцати человек, их же — более шести десятков. И на платформе, и у турникетов марсиане довлели численным превосходством, при том, что бойцы они отменные. Как так получилось?

Мои способности? На тот момент они уже не играли большой роли. В тесноте драки я бился чуть лучше, чуть профессиональнее других, но локомотивом, движущим к победе, быть больше не мог. Я стал всего лишь центром, вокруг которого средоточился очаг наступления, флагом, но судьба бойни решалась не одним мной.