Распускающийся можжевельник (ЛП)

— Я знаю, ты не сторонник традиций но я хотел сделать это официально. Настолько официально, насколько это возможно. Я люблю тебя, Рен. Ты единственная кто когда-либо открывал мое сердце. Он надевает металл на мой палец, и он идеально подходит.

— Я никогда не причиню тебе боли. Я никогда не покину тебя. Я никогда не захочу никого другого. Могу я иметь честь называть тебя своей?

Я смотрю на кольцо, по спирали поднимающееся по моему пальцу, и сморгиваю слезы.

— Мне нравилось мечтать, что однажды я найду ключ, который откроет где-то спрятанное сокровище. Что-то важное или ценное. Как будто у меня в руках ключ ко всей истории чьей-то жизни. Я вращаю ключ вокруг пальца и позволяю гладкой стали скользить по моей коже. Кажется таким глупым, что изогнутый кусок металла мог так много значить для меня. Что это могло только усилить ту безграничную любовь, которую я испытываю к нему. Такая легкомысленная и совершенная одновременно.

Поднимая на него взгляд, я улыбаюсь и глажу его по щеке.

— Ты — моя история, Рис. Для меня это самое важное. Ответ да".

Он поднимается на ноги, и его поцелуй такой же почтительный, как и его слова, молчаливо выражая свою любовь и преданность. Он целует меня так, словно скоро наступит конец света, и мы все, что осталось.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

— Эй! Ромео и Джульетта! Мы идем или нет? Я разворачиваюсь туда, где Ригс заводит свой байк, позади него две шеренги байкеров и два зеленых грузовика замыкают шествие.

Новые участники нашего каравана — это те, кого Трипп, Тинкер и Ригс освободили от Calico. И хотя солдаты Легиона действительно появились на шахте в тот день, их встретили эвакуированные туннели, начиненные взрывчаткой, установленной Тинкером.

Насколько нам известно, с тех пор рейдов не было.

Стена все еще охраняется Легионом, и с их уменьшенной численностью мы могли бы сразиться с ними, возможно, даже разрушить барьеры и захватить общину. Но это сделало бы нас ничем не лучше их.

Кроме того, никто из других выживших не хочет жить так близко к месту, которое навсегда останется в наших кошмарах и символизирует самую темную, самую безжалостную природу человечества. Тот, который однажды сможет взломать эти запечатанные двери и заразить целое новое поколение.

Я молюсь, чтобы этого никогда не произошло, но на всякий случай мы решили двигаться дальше.

Рис стонет, забираясь на байк, и я наклоняюсь вперед, обнимаю его, кладу подбородок ему на спину.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должен ехать с тобой наедине, — бросает он через плечо.

Я ухмыляюсь этому комментарию.

Было время, когда я верила, что выжить самому — это вообще единственный способ выжить. Что обрывая нити, связывающие их с другими, человек становится безразличным… непобедимым и освобожденный от обязательств любви.

Я также верила, что любовь — это не более чем предвестник боли.

В конце концов, в этом мире нет места для любви. Это жестко и жестоко, и оно процветает от взятия, но все же мы ищем его, потому что воля к жизни и любви — это единственное универсальное, что связывает нас как вид и обеспечивает нашу жизнеспособность — постоянный импульс, который движет нами, несмотря на боль и ненависть, которые стремятся уничтожить нас на этом пути.

Когда мир погружается во тьму, каким-то образом любовь все еще несет свет.

Любовь — это сила и слабость. Костыль и меч. Она может опустошить человека и залечить его раны. Это друг звезд, тенью которого является боль. Дихотомия, время которой неизвестно.

Но превыше всего необходима любовь.

— Мы могли бы, — говорю я ему. И мы определенно справились бы сами. Но я обнаружила, что лучше выживать с другими. Это целая… биологическая необходимость.

— Тогда вот что мы сделаем. Мы выживем вместе.

Рис выводит остальных обратно на шоссе, и мы направляемся на восток, где напрашивается следующая глава моей жизни.

Есть те, кто никогда не узнает, что их ждет, из-за страха потерять иллюзию безопасности, которую они создали в своих умах.

Я выбрала эту сторону стены, где выжить сложнее, но реально.

Потому что это так, как папа написал в своем дневнике.

Мы не видим реального мира. Мы видим только наш мир.

Пожалуйста, подумайте о том, чтобы оставить отзыв. Длинный или короткий, ваш отзыв всегда ценится, и наряду с рассказом другу о книге это самый замечательный подарок, который вы можете сделать автору ?

Я планирую выпустить еще одну книгу, действие которой будет происходить в мире Juniper Unraveling, поэтому обязательно подпишитесь на мою рассылку новостей, чтобы узнать, когда она будет доступна! А пока продолжайте прокручивать, чтобы ознакомиться с другими моими историями.

Спасибо за чтение.

Благодарности

Я всегда думал о писательстве как об одиночестве, пока на самом деле не начал публиковать свои книги и не понял, насколько это далеко от истины. Есть несколько человек, которые не только поощряли эту мою маленькую зависимость, но и сыграли важную роль в том, чтобы другие аспекты моей жизни продолжали нормально функционировать, пока я заперт в этих вымышленных мирах.