Распускающийся можжевельник (ЛП)

Я направляюсь к расщелине в каньоне, где солнце освещает пластиковый лист, который я положила туда несколько дней назад, углы которого скрыты под песком. В центре лежит камень, который я откладываю в сторону, и приподнимаю пластик, чтобы открыть трехфутовое отверстие, в котором находится маленькая жестяная чашка, спрятанная в кустах внизу. Мой язык сжимается, когда я обнаруживаю, что он в основном наполнен водой, и я наливаю жидкость в свою бутылку, останавливаясь, чтобы сделать глоток, прежде чем заменить пластик и камень. Прохладные весенние месяцы привели к резким колебаниям температуры, и собрать воду почти невозможно.

Если бы только жажда и случайные приступы ярости были всем, о чем мне нужно было беспокоиться, я бы вероятно взяла за правило более тщательно исследовать ландшафт.

Однако выходить сюда опасно. Как и во всем остальном, женщин тоже не хватает благодаря рейдам ульев. Если Рейтеры не схватят вас и не заберут обратно в свои гнезда, в конце концов появится мародер и окажет вам честь. Женщины стали таким же средством торговли, как еда и вода, а иногда и более ценным.

Шолен уничтожил несколько женщин, которые, как считается, были переносчиками инфекции в той или иной форме. В основном геноцид, и нет высшей силы, способной остановить это. Никаких миротворцев Организации Объединенных Наций или военной оперативной группы, которые могли бы вмешаться. На женщин охотятся со всех сторон — их убивает Легион, их продают мародеры или тащат Рейтеры в свои гнезда, где они пытаются спаривать их.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику при мысли о том, что меня заденет какой-нибудь Рейтер.

Однажды я слышала о молодой женщине, лет двадцати с небольшим, которую похитил один из них. Ее связали и неоднократно насиловали, пока она, наконец, не забеременела. Рейтер ухаживал за ней, кормил ее сырым мясом и водой в течение нескольких недель, и когда она смертельно заболела, это в конечном счете поглотило ее. По-видимому, у нее была попутчица, пожилая женщина, которая была менее привлекательна как заводчик, которой удалось освободиться и избежать Бешенства. В конце концов, Легион наткнулся на нее на дороге, грязную и покрытую кровью. Как только они узнали, что ее держали в гнезде, они конечно убили ее. Даже если бы ее не укусили, воздействие Ярости в течение длительного периода времени делает новичков угрозой для их драгоценного сообщества чистых.

Вот почему их задницы морщатся каждый раз, когда я выхожу за стену. Если бы не папа и его авторитет в обществе, я уверена что они бы вышвырнули меня вон. На самом деле, я жду того дня когда они сделают или заставят меня стать одной из их дочерей, и я скорее доведу себя до Бешенства, чем позволю этому случиться.

Забросив сумку в грузовик, я запрыгиваю на водительское сиденье и завожу двигатель, направляясь обратно в Шолен. Вдоль грязной тропинки тянется широкое пространство разлагающейся пустыни, а вдалеке бесцельно бредет Рейтер. Иногда я задаюсь вопросом, каким было это место в те времена, когда процветала цивилизация. Странно думать, что женщины когда-то бродили, где хотели и никто не пытался их убить или спариться с ними.

Вскоре я добираюсь до скопления палаток за пределами Шолена и останавливаю грузовик. Через несколько секунд меня окружают маленькие дети, в основном мальчики, одетые в одежду, едва облегающую их тела. Удивительно, что Легион еще не выселил свои семьи, но я узнала что скваттеры довольно хорошо справляются с тем, чтобы не подпускать других, и несмотря на то, насколько дерзкими они могут быть по отношению к тем, кто покидает Шолен, они в основном безвредны. Просто семьи, надеющиеся заработать свой путь по другую сторону стены.

Дети тянутся ко мне, подпрыгивая от возбуждения, за угощением которое я обещала им на выходе. Их бронзовая кожа покрыта грязью, тонко натянута на костях их скелетов — зрелище, которое выводит меня из себя. Как мы можем отрицать их? Как мы можем игнорировать их день за днем вот так?

— Я говорила вам, ребята, что вернусь. Посмеиваясь, я беру свою сумку из грузовика и достаю из переднего кармана горсть разноцветных конфет.

— Где Зара?

Вперед выходит маленький, похожий на дикаря ребенок с волнистыми волосами и ярко-зелеными глазами. Я особенно беспокоюсь о ней. Хотя ее родители бдительны, она была бы добычей для здешних мародеров. К счастью, располагаясь лагерем так близко к стене, они получают некоторую защиту от охранников, которые расстреливают Рейтов и мародеров на месте. Но ночью, когда все затихает, я думаю о ней здесь, снаружи. Я страстно желала увести ее с собой в Шолен, но ее семья состоит из матери отца и пяти братьев, и в такое количество людей было бы трудно проникнуть в общину.

С улыбкой я глажу ее по волосам и предлагаю ей первую конфету. Один из мальчиков пытается выхватить ее у меня из ладони, и я хватаю его за руку свободной рукой.

— Дамы всегда на первом месте.

Его плечи опускаются, когда он опускает взгляд и кивает.