Распутье

Горбачевцы заверяют, что они «не отойдут от социализма в сторону рыночной экономики, идеологического плюрализма и западной демократии». Но способны ли они удержаться от этого на самом деле и удержать страну в рамках социализма?

Революция сверху. Западные средства массовой информации назвали горбачевскую перестройку революцией сверху. Это понравилось горбачевцам, и они сами стали рассматривать свою реформаторскую суету как революцию, осуществляемую по инициативе высшего руководства (и, разумеется, лично Горбачева), по указаниям высшего руководства и под его контролем.

Употребление выражения «революция» в применении к кампаниям такого рода, как горбачевские, простительно западным деятелям культуры, журналистам и политикам, не имеющим строгих ограничений в словоупотреблении. Но когда поднаторевшие в марксизме советские партийные аппаратчики и оправдывающие их активность марксистско-ленинские теоретики начинают так легко обращаться с важнейшими категориями государственной советской идеологии, то невольно закрадывается сомнение: а в своем ли уме эти люди? Конечно, как говорится, своя рука владыка. Высшая советская власть является высшей властью и в идеологии. Она может позволить себе иногда пококетничать с фундаментальными понятиями подвластной идеологии. Тем более это так лестно войти в историю в качестве революционера, причем революционера особого рода, совершившего переворот можно сказать в одиночку. «Что за человечище!»: Маркс, Ленин и Сталин, вместе взятые, были неспособны на такое. А о Хрущеве и говорить нечего: мелочь!

Но дело в том, что и идеология имеет свои законы, неподвластные даже таким «революционерам» («диссидентам на троне»), как Горбачев. И нарушение этих законов не может пройти безнаказанно даже для тех, кто хозяйничает в идеологии. Советский народ, начавший семьдесят лет назад величайшую революцию в истории человечества (как его приучили думать), рано или поздно задастся вопросом: а действительно ли происходящее (а со временем — происходившее) в стране есть революция? А если это — революция, то в какую сторону сравнительно с революцией, начатой в 1917 году? А что, если это — контрреволюция по отношению к тому, ради чего советский народ пошел на неслыханные жертвы? Не случайно же западные «империалисты» и их лакеи хвалят Горбачева за эту «революцию»!

Вот в таком духе думает определенная часть советского населения. Причем число людей, думающих так, растет, и будет расти, поскольку горбачевские нововведения, принося какие-то выгоды незначительной части населения, нисколько не улучшают положение основной массы населения, а для значительной его части приносят явные ухудшения. С их точки зрения горбачевская «революция сверху» выглядит как покушение на основные завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, то есть именно как контрреволюция, осуществляемая сверху. И для такого мнения более чем достаточно оснований.

В области экономики имеют место попытки внедрить методы капитализма под видом «самофинансирования» и поощрения частного предпринимательства. Даже в 20-е годы Ленин, повторяю, допускал НЭП как временную меру и считал ее отступлением от идеалов революции. А после семидесяти лет успешного строительства коммунистического строя прибегать к методам, аналогичным НЭПу, — значит отступать перед капитализмом в условиях, когда никакое отступление не требуется.

Отступления от принципов государственного (планового) регулирования цен идут в том же направлении. В коммунистическом обществе коренным образом меняется роль денег и вообще денежной системы. А то, что делается в стране в отношении ценообразования и «самоокупаемости», есть грубейшее нарушение принципов коммунистической экономики.

В вопиющем противоречии с идеями коммунизма находится также пропагандируемое в прессе намерение закрепить общественную собственность за трудовыми коллективами. Намерение повышать экономическую эффективность предприятий западными методами означает покушение на святая святых завоеваний революции — на гарантии в отношении трудоустройства. Цель коммунистических предприятий — не погоня за прибылью, а трудоустройство граждан и обеспечение им благополучного образа жизни, свободного от дефектов капитализма. В сфере управления обществом предпринимаются попытки нарушить ленинские принципы демократического централизма. В области культуры допущены западные влияния, приведшие к деморализации молодежи и идейной распущенности. В сфере быта обывательские интересы завладели душами людей. И в таком духе рядовой советский человек, воспитанный в рамках коммунистической идеологии и вкусивший преимуществ коммунистического образа жизни, рассматривает все явления горбачевской «революции».

Вопрос стоит так: есть ли эта «революция сверху» очередная руководящая кампания, фразеология и лозунги которой имеют лицемерный смысл, или она есть нечто серьезное, по сути дела, имеющее целью реальную перестройку жизни страны в буквальном соответствии с фразеологией и лозунгами?