Распутья. Наследие Повелителя

— Да я просто мимо шел, — отмахнулся Кайден и побрел дальше, пока его не начали уговаривать. Какая разница, кто там кого перебранит, кто сколько выпьет и что такое «исповедовать». Действительно, делать им нечего…

Он спиной чувствовал, что красавчик в берете смотрит ему вслед, почему-то с тревогой и беспокойством. Впрочем, что странного — маги всегда друг друга чувствуют…

В задумчивости, все так же бесцельно шлепая куда глаза глядят, он обошел здание совета, завернул за угол и неожиданно увидел перед собой оскаленную морду грака.

В первый миг Кайден замер, не в силах постичь, откуда посреди деревни мог взяться опасный дикий хищник. Инстинктивно он ринулся назад, чувствуя, что ноги отказываются ему повиноваться, а мир перед глазами начинает кружиться.

«Сейчас он прыгнет, — с болезненной ясностью прорезалась мысль, — и все наконец закончится…»

Грак прыгнул.

И ничего не кончилось. Только лицу вдруг стало горячо и мокро.

— Матр-р-рена, гадыня неподобная! — взвыл где-то далеко голос рыжего мутанта. — Фу! Нельзя! Ко мне, скотина! Ну как она отвязалась, а? Ну что за хрень, почему у Элмара никогда не отвязывается!

— Потому что Элмар хорошо привязывает? — насмешливо предположил голос доморощенного букмекера. — Или, думаешь, это тоже вопрос везения?

— Да убери ее, она ж его затопчет! — вмешался красавчик.

— А я что, по-твоему, делаю?

Кайден открыл глаза и первым делом увидел, как огромная зубастая морда тянется к подбежавшему переводчику и одним лихим взмахом языка облизывает его от пояса до макушки. И только потом рассмотрел на этой морде подобие упряжи.

— Не бойся, она ручная.

Кажется, это его пытаются успокоить. Да, спасибо. Лучше бы привязывали надежнее…

— Слушайте, она на него точно не наступила?

— Да нет, только обслюнявила. Просто перепугался, наверное, до полусмерти. Эй, мужик, ты там как, в порядке?

Кайден с трудом сообразил, что обращаются к нему.

— В порядке… — невпопад ответил он. — И в слюнях… И в полной заднице…

— О черт… Может, кого-то из мэтров позвать? — растерянно произнес Жак.

— Да их нет никого. Они все в Пятом, помогают порядок наводить. Виктор, уведи наконец свою Матрену отсюда и привяжи покрепче. Зачем ты ее вообще приволок?

— Ты бы слышал, как она скулит, когда я далеко ухожу!

— Так, может, ты за ними сбегаешь? — продолжал доставать приятеля Жак.

— Не надо, они там действительно заняты. Я сам. — Чья-то рука подхватила Кайдена под локоть. — Ты можешь встать или помочь?

— Могу, конечно.

Он попытался встать, но получилось только со второго раза и пришлось-таки воспользоваться предложенной опорой.

— Вот и молодец. Пойдем… — Красавчик огляделся и уверенно указал на крыльцо Дома Совета. — Вон туда. Ребята, вы тут без меня обойдетесь, ага?

— Что, там все настолько плохо?

— Да там еще до выступления твоей Матрены все было плохо. Уведи ты ее наконец.

— Послушайте, можно я домой пойду? — попытался отвязаться от них Кайден, но его уже никто не слушал.

— Можно, только не сейчас, — со спокойной уверенностью заявил пришелец и чуть ли не силком потащил за собой.

Дом Совета никогда не запирался — брать там было нечего, кроме мебели, да и ту никто не посмел бы выносить, все равно ведь через полчаса весь поселок узнает, чьих рук это дело. Напористый спутник втащил Кайдена внутрь и кивнул куда-то в темноту:

— Садись.

— Куда? Тут же не видно ничего.

— Ах, извини. Я постоянно забываю, что нормальные люди в темноте не видят.

Он выпустил свою добычу и быстро сотворил светящийся шарик.

— Вон там стулья. Выбирай самый удобный и садись.

Кайден, спотыкаясь в полумраке, добрался до стульев и рухнул на первый попавшийся. Пришелец одним ловким прыжком примостился на краю стола и добавил света.

— А теперь рассказывай, что стряслось.

— Да ничего особенного, просто день пакостный выдался… — Вот как объяснить постороннему человеку все, что с ним происходит? — Это так сразу не расскажешь…

— А ты не торопясь, постепенно, с самого начала. Я имею в виду, как ты дошел до такого состояния. Объяснять, кто ты и чем занимаешься, не надо, я всю эту историю с тобой, Шелларом и твоим братом уже знаю.

— Правда?

— Причем в нескольких вариантах.

— И не мечтаешь втайне меня прибить?

Парень рассмеялся, светло и заразительно.

— По-моему, даже Элмар уже перестал об этом мечтать, а ты все воображаешь себя жертвой по привычке.

— Ну если в прямом смысле — ты прав, никому не сдалась моя жизнь, которая все равно недорого стоит. Но я же все равно чувствую… пусть уже не ненависть, но всеобщую неприязнь. Вот сегодня, например, никто и не подумал меня предупредить насчет Пятого Оазиса. Я как дурак поехал, ни сном ни духом, и попал в разгар скандала…

— Ты уж их извини, но тебя не предупредили не по рассеянности и не из желания устроить тебе пакость, а лишь для того, чтобы ты случайно не навлек на себя подозрения. Если бы ты не поехал, это выглядело бы подозрительно. Если бы не сумел достаточно правдоподобно удивиться — еще подозрительнее. Скандал — это, конечно, неприятно, но разве было бы лучше, если бы тебя разоблачили?