Распутин. Анатомия мифа

Взгляд Муни на Григория Распутина очень близок, почти идентичен восприятию его императрицей, которая говорила о нем часто буквально в тех же выражениях. Несомненно, что страстная эмоциональность процитированных строк свидетельствует о безропотной вере этих женщин в необычное земное предназначение Распутина. Эта фанатичная убежденность не подлежала никакой моральной девальвации. Образ «отца Григория» остался с ними до конца, даже тогда, когда Распутин покинул земные пределы.

Полицейский микроскоп с испорченными линзами

Летом 1914 года имя Распутина вырвалось на первые полосы газет. Повод был неординарный: на друга царской семьи было совершено покушение. Случилось это событие 29 июня в селе Покровском. По описанию товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского, дело выглядело следующим образом.

«Распутин вышел из дому, направляясь в сопровождении сына в почтово-телеграфную контору. В это время какая-то женщина подошла к нему и попросила у него милостыню. Не успел Распутин ответить, как она, выхватив из-под платка большой тесак, ударила им его в живот, отчего Распутин упал, обливаясь кровью».

Сохранился и рассказ самого пострадавшего, которого уже в больнице опрашивал следователь, ведший дело о покушении на убийство.

«Вчерась, после обеда, часа в 4 дня, я побежал дать телеграмму и вышел из ворот своего дома на улицу; вижу, ко мне от правой калитки наших ворот подошла незнакомая мне женщина с завязанным ртом и лицом так, что видны были одни лишь глаза. Как ее звали, не знаю, с поклоном. Я приготовился дать ей милостыню и вынул из кармана портмоне. В этот момент у нее блеснул в руках предъявляемый мне кинжал, и она им меня один раз ткнула в живот около пупка, и я почувствовал, что из меня полилась кровь, сделала она это молча, а раньше как бы просила у меня милостыню. Я ее принял за прошательницу. Я бросился от нее бежать по улице к нашей церкви, поддерживая обеими руками рану на животе. За мной и побежала эта женщина с кинжалом, и мы добежали до моста Дорофеевых. Собрался народ, и меня не стала резать эта женщина».

Полиция арестовала злоумышленницу, а местный исправник провел проверку жителей Покровского на предмет наличия подозрительных элементов. И один такой «элемент» обнаружился: корреспондент из Петербурга, по происхождению мещанин Киевской губернии, Вениамин Борисович Дувидзон (псевдоним — Паганини), «у коего установленного вида на жительство не оказалось». Причину своего пребывания в Покровском он внятно объяснить не мог, но и его причастность к покушению не просматривалась. Корреспондента отпустили.

Злоумышленницей оказалась тридцатитрехлетняя крестьянка Сызранского уезда Симбирской губернии Хиония Гусева, почитательница Илиодора. На первом допросе она сразу же признала свою вину и объяснила причину. По мнению этой несчастной, больной сифилисом, Распутин, как она убедилась из наставлений «кроткого Илиодора», на самом деле «лжепророк, и она, ревнуя о правде Христовой, решила его убить, подобно тому как святой Илья Пророк ножом убил 400 лжепророков». Неофитка Илиодора утверждала, что соучастников у нее не было, «убийство задумала она одна».

Вопрос о том, сама Гусева подняла нож или кто-то ее все-таки направлял, возник сразу же. Никаких прямых указаний на заговор не имелось, но существовали некоторые удивительные странности. Главный вопрос: как оказался и чем занимался упомянутый Дувидзон в Покровском? Ждал события? Получалось, что дело обстояло именно так. Он первый сообщил в Петербург о покушении, а через два дня в газете «Петербургский курьер» за его подписью появляется интервью с Гусевой. Ясно, что этот обширный первоочередной материал был переправлен в столицу по телеграфу, и можно себе представить, в какую «копеечку» он обошелся редакции. Но на сенсациях не экономят.

Шедевр Дувидзона под названием «Исповедь Гусевой» перепечатали и другие издания с желтой окраской и либеральной ориентацией. Сюжет просто «хватал за душу» и «рвал сердце» своей проникновенной страстностью. Поклонница Илиодора и последовательница Ильи Пророка, «истерически рыдая», поносила Распутина на всю страну.

«Пользуясь полной безнаказанностью, он открыто живет с девушками, пороча честь без зазрения совести, без стыда. Мою близкую подругу, Ксению, он растлил на моих глазах. Он порочит, поносит и губит людей, пользуясь своим влиянием. Он сгубил кроткого Илиодора! Я — простая христианка, но больше не могла выносить поругания церкви! Я неизлечимо больна. Жизнь моя мне не дорога. Я еще в прошлом году пыталась убить его, но это мне не удалось. В Ялте я не могла добраться до него, его скрывали светские поклонницы. Жалею, что рука и на сей раз дрогнула».