Распутин. Анатомия мифа

Тюменский краевед В. Л. Смирнов совсем недавно обнаружил в архиве метрическую книгу слободы Покровской за 1869 год. В ней записано, что 9 января 1869 года у крестьянина Ефима Федоровича Распутина и его жены Анны Васильевны родился сын, нареченный при крещении 10 января Григорием в честь поминаемого в тот день Православной Церковью святителя Григория Нисского. Наконец-то: по прошествии ста тридцати лет после рождения и более восьмидесяти лет после убийства удалось выяснить точную дату рождения одного из самых популярных персонажей отечественной истории. Спасибо энтузиастам-изыскателям!

Возникшая в XVII веке слобода Покровская располагалась на берегу полноводной реки Туры, на дорожном тракте и к моменту рождения Григория Распутина являлась по сибирским меркам «густонаселенным» пунктом. Там насчитывалось 172 двора, а общая численность «душ мужского и женского пола» достигала почти тысячи человек. В Покровском имелись церковь и почтовое отделение.

В детские годы Распутина в селе действовало четырехклассное начальное сельское училище, но ему там учиться не довелось. Можно предположить, что, как часто бывало в крестьянском миру в малочисленных семьях, отец не отдал сына «в обучение» по причине нехватки рабочих рук. Единственный сын, один помощник, Распутин, по сути дела, так на всю жизнь и остался безграмотным. Хотя со временем он научился выводить слова (его автографов сохранилось довольно много), но техникой письма так и не овладел.

Жители слободы (села) занимались извозом («ямщичили») по дороге из Тюмени в Тобольск, рыболовством, лесосплавом, хлебопашеством, молочным животноводством. Покровское славилось изготовлением попон, выделкой кож и кузнечным ремеслом.

Теперь разберемся в происхождении фамилии Распутин, которая многими сочинителями производится от слова «распутство» и, как утверждается, обусловливается аморальным поведением. На самом деле все выглядит совершенно иначе. В Покровском проживало семь семей, носивших такую фамилию. Сама же родовая этимология к распутному образу жизни не имеет никакого отношения. Скорее всего, фамилия происходит от слов «распутье» или «распутица». Она широко была распространена на русском Севере и в Сибири и встречается в документах по крайней мере с XVII века.

Вообще, что касается крестьянских фамилий, то они в большинстве своем появляются лишь в XIX веке. Ранее в деревенском быту использовались прозвища, клички, возникавшие разными путями. Тут могли обыгрываться какие-то характерные физические признаки, черты характера, меето жительства, время рождения, но чаще всего имя или прозвище отца. В официальных документах обычно значилось примерно так: «Иван сын Федоров», «Зосим сын Семенов» и т. д.

Фамилия Распутины зафиксирована в слободе Покровской в середине XIX века. Первоначальное написание — Роспугины. И уже по одной этой причине никакого касательства к образу жизни Григория она не имела. Он ее не приобрел, а получил в наследство.

Однако во многих книгах и документах Григорий фигурирует под двойной фамилией: Распутин-Новый или Распутин-Новых. Это обстоятельство тоже окутано домыслами. Некоторые уверяют, что Григорий желал поменять фамилию, чтобы «расстаться с прошлой разгульной жизнью», «скрыть следы ранних лет». Очень популярна другая версия, согласно которой царев друг вынужден был это сделать «по наводке» цесаревича Алексея. Как говорили, однажды, когда Распутин предстал перед наследником престола, тот чуть не запрыгал от радости и возопил: «Новый, новый!» Возглас царского сына якобы и заставил поменять «фамильное обозначение». Среди прочих эту историю поддержала своим рассказом и старшая дочь Распутина — Матрена. В ее изложении дело выглядело следующим образом: «В одно из первых своих посещений дворца он, увидев Государя, получил от Него приказание: впредь именоваться фамилией Новых. Это произошло таким образом. Когда отец проходил ко дворцу, его увидел Алексей Николаевич и сказал Государю: «Папа, вот идет новый», т. е. новый во дворце человек. В связи с этим фактом и была переменена наша фамилия».

Однако даже при такой, казалось бы, весомой «подпорке», как утверждение дочери, версия выглядит малоубедительной и походит на обычный анекдот, которых циркулировало несчетное множество. Если царь действительно дал подобное приказание, то зачем тогда потребовалось составлять прошение? Царское слово само по себе имело силу закона. В своих же рассказах об отце Матрена запечатлела немало неверного, о чем придется еще говорить.