Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Более достоверными кажутся рассказы Илиодора о том, как Распутин показывал ему сшитую императрицей рубашку и письма, полученные от нее и ее детей, а также от нескольких великих князей и княгинь. Илиодор умолял Распутина отдать ему эти письма, и Распутин отдал, кроме одного письма от Алексея. Эти письма вскоре стали причиной колоссального скандала. В последний вечер в Покровском Илиодор встретился с отцом Остроумовым, по-видимому, против воли Распутина. Как пишет Илиодор, Остроумов называл Распутина злодеем, развратником и пьяницей. На следующий день, 28 декабря, Распутин и Илиодор покинули Покровское. Илиодор более никогда не бывал в доме Распутина. Никто из них не знал, что полиция тайно следила за ними в Покровском. Об их отъезде было сообщено наверх. Полицейские пытались собрать информацию о цели приезда Илиодора. Согласно документам из тюменского архива, Илиодор приехал в Покровское, обещая пожертвовать 20 тысяч рублей на задуманную Распутиным новую церковь²⁴. Впрочем, никаких денег никто так и не увидел.

На Рождество Распутин и Илиодор вернулись в Царицын. 12 января Распутин уехал в Петербург, и Илиодор организовал ему роскошные проводы, на которых присутствовали полторы тысячи поклонников того, кого Илиодор называл «братом Григорием». На вокзале Илиодор сказал, что ему жаль расставаться с Григорием, а те, кто не пришел слушать его рассуждений о «Божьем слове», «атеисты, злодеи, наши враги и враги православной христианской веры». Толпа провожала Распутина с пением «Многая лета»²⁵. Вечером Распутин уехал в Петербург. Позже Илиодор писал, что именно тогда, в последние месяцы 1909 года, начал сомневаться в Распутине.

Если верить Илиодору, то причиной сомнений стало всеобщее публичное признание Распутина. В «Святом черте» Илиодор писал, что в конце 1909 года молился, чтобы Господь разъяснил ему, ангел ли Распутин или дьявол. «Воплощенный дьявол» – таким был ответ²⁶.

Как пишет Павел Курлов, товарищ министра внутренних дел с 1909 по 1911 год (и генерал-лейтенант с 1910), в конце 1909 – начале 1910 года Столыпин получил приказ (Курлов не уточняет, от кого) прекратить полицейский надзор за Распутиным. Приказ этот Столыпин передал Курлову для исполнения. Через несколько дней Столыпин пригласил Курлова в свой кабинет, где ему предстояла встреча с Распутиным. Столыпин хотел, чтобы Курлов составил свое мнение об этом человеке. Притворившись, что изучает какие-то документы в углу кабинета, Курлов внимательно прислушивался к разговору, который продолжался больше часа. Распутин пытался убедить Столыпина в том, что его обвиняют ложно, а на самом деле он – всего лишь смиренная, безвредная душа. Столыпин почти ничего не говорил. При расставании он сказал Распутину, что если все это правда и его поведение достойно, то у него нет оснований беспокоиться насчет полиции. Когда Распутин ушел, Столыпин спросил у Курлова, что он думает. Курлов сказал, что Распутин принадлежит к определенному типу хитрых, расчетливых русских крестьян, но он не показался ему шарлатаном. «Тем не менее, – ответил Столыпин, – нам нужно найти способ справиться с ним». (Точность и незаинтересованность курловской оценки вызывает сомнения. Генерал Герасимов, который и установил полицейский надзор за Распутиным по приказу генерала Дедюлина, был убежден, что своим назначением в 1909 году Курлов обязан влиятельным друзьям Распутина, и именно под его влиянием Распутина не выслали из столицы в конце 1909 года²⁷.)

Столыпин не оставил никаких воспоминаний о Распутине, поэтому мы можем судить о его отношении только по воспоминаниям других. Вот что сказал Столыпин Михаилу Родзянко:

«Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычайно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей против меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда, отталкивающее, но все же моральное впечатление»²⁸.

Мария Бок, дочь Столыпина, тоже вспоминала об общении Распутина с ее отцом. Летом 1911 года, незадолго до его убийства, она попросила его рассказать об этом.