Распутник

Заперлась в уборной, стараясь не вспоминать о том, как Дэвон не раз поглощал меня на моем столе, на кресле и на полу на протяжении тех недель, когда мы пытались зачать ребенка.

Присев над унитазом, чтобы помочиться на палочку, я решила занять себя групповым чатом с девочками, пока моя моча впитывалась в тест на беременность.

В чате всегда шла оживленная беседа, поэтому мне достаточно было к ней присоединиться.

Сейлор:

Хантер хочет поехать летом в Канкун.

Вы в деле?

Перси:

Конечно. Назови мне даты, и я скажу Киллиану, чтобы освободил их в своем расписании.

Эшлинг:

Насчет нас с Сэмом не уверена. Мы хотим съездить в Швейцарию на несколько недель. Мне нужно в клинику.

Перси:

Ах да. Киллиан упоминал о том, что присоединится к вам в Цюрихе. Какая-то встреча с банкирами?

Только взгляните, как эти снобки строят планы на лето, будто сейчас не разгар зимы.

Сейлор:

Ну а ты, Белль? Готова пить «Маргариту» у бассейна вместе с Фитцпатриками?

Белль:

Как бы сильно мне ни хотелось стать третьим колесом в этом заурядном марафоне парочек, у некоторых из нас есть дела в городе.

Сейлор:

Ясно, критические дни нагрянули. Засунь свой кислый настрой обратно, Белль. А то заметно.

Она оказалась так далека от истины, что даже смешно. Во всяком случае, я надеялась, что это так.

Перси:

Брось, @BellePenrose. Ты и так упорно работаешь. Едем за наш счет.

Я не хотела, чтобы за меня платили. Я хотела быть достаточно независимой, чтобы никогда не приходилось полагаться на чью-то благосклонность. Этого моя сестра, которая всегда была романтиком, не могла понять в полной мере. Она легко позволяла окружающим заботиться о ней, потому что ей самой по характеру свойственно заботиться о других. Даже за Киллиана она вышла не ради денег. Вернее, не совсем.

Белль:

Очень мило с твоей стороны, Перс, но у меня правда много работы.

Перси:

И не говорите, что я не пыталась.

Сейлор:

Не волнуйся, Перс, при встрече уломаем ее все вместе.

Белль:

А, прямо как в колледже. Только вы не целая бейсбольная команда.

Эшлинг:

А ты принимала участие в тройничке, Белль?

Эшлинг:

(И пока ты не спросила: да, я покраснела)

Белль:

Скорее в обратном гареме.

Я проверила временную отметку начала нашего разговора и поняла, что прошло уже шесть минут. Сделав глубокий вдох, я взяла тест с туалетного столика уборной и закрыла глаза.

Все будет хорошо.

Ты забеременеешь.

Ты делаешь это с мужчиной, который ради желаемого готов горы свернуть, и он хочет наследника.

Я перевернула тест и открыла глаза.

Беременна.

Вздох, вырвавшийся из моего горла, сотряс стены. Я не сомневалась в этом. В нем были и радость, и страх, и восторг.

Я беременна.

Я стану матерью.

Это происходит на самом деле.

«Возможно. Проблема заключалась не столько в зачатии, сколько в сохранении ребенка, помнишь?» – предостерег внутренний голос.

Несколько мгновений я не знала, куда себя деть. Прошлась по маленькой уборной, встала перед зеркалом над раковиной, ущипнула себя за щеки и беззвучно закричала, как Маколей Калкин в «Один дома».

Мать.

Я.

Мне больше никто не нужен.

Никто, кроме моего ребенка. Мы будем поддерживать друг друга.

Наконец-то у меня появится тот, о ком я смогу заботиться, тот, кто будет присматривать за мной, как делали мы с Перси, пока она не вышла за Киллиана и не обзавелась собственной дружной семьей.

Взяв себя в руки, я сфотографировала тест на беременность и отправила фотографию Дэвону. Подпись ни к чему. Мне хотелось увидеть его реакцию.

На экране появились две голубые галочки, возвестившие о том, что Дэвон получил и открыл сообщение.

А потом… ничего.

Десять секунд.

Двадцать.

По прошествии тридцати секунд я почувствовала себя неловко. Почти поддалась желанию занять оборонительную позицию.

Да что с ним не так?