Распутный век

Весной король опасно заболел. Врачи определили оспу. По словам Башомона (мы найдем их в его «Тайных мемуарах…»), этой болезнью он был обязан «непомерному удовольствию, испытанному им в Триапоне, где он развлекался с красивой шестнадцатилетней девушкой, предоставленной ему графиней дю Барри. Бедняжка, сама того не ведая, носила в себе вирус этой смертельной болезни, поразившей ее на день позже, чем короля, — она умерла в три дня». Но в оспу никто не хотел верить. Простой люд, потирая ладони, ожидал, пока король перейдет в мир иной… В течение болезни короля окружали шесть врачей, пять хирургов, три аптекаря. В Версале развернулись сцены, достойные пера Мольера. Ле Монье, первый врач, каждый час подходил к постели.

— Сир, необходимо, чтобы ваше величество показали язык.

Король высовывал язык и демонстрировал его в течение пяти минут. Затем он прятал его и звал второго врача:

— Ваша очередь, Лассон!

Лассон подходил к Людовику XV, и тот высовывал язык. Через пять минут он убирал его и звал третьего врача:

— Лорри, а теперь вы!

Исследование языка возобновлялось.

Шесть врачей, пять хирургов и три аптекаря следовали таким образом друг за другом, и каждый из них своему «высказывал свое удовлетворение цветом и красотой этого драгоценного королевского органа». Несмотря на повторные осмотры, кровопускания, лекарства королю становилось все хуже. Четвертого мая он позвал м-м дю Барри.

— Теперь, когда я не обманываюсь по поводу своего состояния, не следует возобновлять метцевский! скандал… Если бы я знал раньше то, что известно мне теперь, вас уже здесь бы не было. Я принадлежу Богу и моему народу. Вам необходимо завтра же уехать.

Когда м-м дю Барри это услышала, произошло то чего она опасалась уже несколько дней: ей просто стало плохо — из апартаментов короля ее вынесли без чувств… Вечером, поняв, что для нее все кончено, фаворитка, вся в слезах, села в карету и уехала в Рейль чтобы дать королю возможность получить последнее причастие. Этот отъезд, происходивший на глазах насмешливого двора, был больше похож на бегство. Шум колес по мостовой не вывел Людовика XV из забытья — он проспал весь день. Когда настала ночь он открыл глаза и тихо прошептал:

— Приведите мадам дю Барри.

Ла Борд подошел.

— Сир, она уехала.

— Куда?

— В Рейль, сир.

Две слезы скатились по щекам Людовика XV.

— А! Уже… — вздохнул король и снова погрузился в глубокий сон.

Пятого мая ему стало совсем плохо. От загнивших ног и всего тела исходил отвратительный запах. Десятого мая, около часу дня, он скончался.

Тотчас же толпа придворных, обрадовавшись возможности покинуть зараженные апартаменты почившего короля, устремилась преклонить колени перед Людовиком-Августом и Мари-Антуанеттой. Оба они плакали, раздавленные упавшей на них ответственностью…

Первым документом, подписанным Людовиком XVI, стало запрещение м-м дю Барри под каким бы то ни было предлогом появляться при дворе. Напуганная и ставшая вдруг стыдливой, бывшая фаворитка укрылась в Понт-о-Дам <Впоследствии м-м дю Барри получила от Людовика XVI решение жить в Лувсьенне, где она и обитала до революции вместе со своим прежним любовником графом де Бриссаком>. Мари-Антуанетта облегченно вздохнула, наконец-то она торжествовала. Став королевой она решила, что ей некого больше опасаться, и разумеется ошиблась, чему вскоре и получила доказательство.

Ненавидел королеву и мечтал об изгнании ее из Франции граф де Прованс. С того времени, как она отвергла его ухаживания, он готовился отомстить. После исчезновения м-м дю Барри он возглавлял и вдохновлял группу клеветников, бросая в адрес Марп-Антуанетты страшные обвинения, и даже сам сочинял гнусные песни о свояченице.

Считавшая себя защищенной от злых языков, молодая королева думала, что со временем все успокоится, и продолжала беззаботную жизнь. Летними ночами, пока Людовнк XVI спал, она прогуливалась с подругами в Версальском парке. Укрытые кустарником музыканты сопровождали томными мелодиями эти невинные прогулки. Однажды вечером заговорил с королевой, не узнав ее, молодой служащий военного министерства. Довольная своим инкогнито, Мари-Антуанетта ему ответила. «Красота ночи и очарование музыки, — свидетельствует м-м Кампан в „Мемуарах“, — стали предметом разговора». Через несколько минут королева и ее подруги попрощались с юношей и продолжили прогулку. Незначительное это происшествие вывело из себя графа де Прованса… Вот как эта история передана народу нанятыми им писаками: «Мари-Антуанетта почти каждую ночь отправляется в Трианон, где в наряде амазонки предается наслаждениям то с женщинами, то с мужчинами попеременно. Среди ее ночных друзей-атлетов особенно заметен прекрасный семнадцатилетний юноша. Его приятная внешность, нежная кожа, подбородок с едва пробивающимся пушком — символом мужественности, его голос, стройный стан возбудили желания похотливой Мари-Антуанетты. В будуар королевы его привела камеристка Кампан, наперсница ее удовольствий…»