Распутывая прошлое (ЛП)

Я отхожу от окна. Мое сердце бьется тем же монотонным ритмом, что и каждый день, но за считанные секунды ускоряется. Теперь оно звучит иначе. Теперь оно не скучает. Оно заинтересованное, обновленное и заинтригованное. Это прекрасно. И все это может означать только одно.

Лаклан Холстед.

Прежде чем выйти из комнаты, я оборачиваюсь через плечо. Муха исчезла.

— Счастливая, — бормочу я себе под нос, выходя из комнаты.

Если кто-то сомневается в существовании безумия, то им нужно побывать здесь. Оно просачивается из каждой комнаты. Оно скользит вниз по стерильным коридорам и прилипает к каждому пациенту, лишая его надежды и увеличивая отчаяние.

Некоторые не реагируют на это. Но те, которые все-таки это делают, начинают кричать. Медсестры сбегаются в коридор, и секунды спустя крики превращаются в стоны, а потом и вовсе умолкают. Когда я только появилась здесь, от этих криков у меня бегали мурашки по коже. Но сейчас я уже привыкла к ним.

Пока мы с Мэри шли по коридору, мимо нас прошла медсестра с брюнеткой. Мои шаги замедляются. Я смотрю на брюнетку. Её волосы пострижены очень коротко. Она очень бледная, и под флуоресцентным освещением тон её кожи приобретает желтоватый оттенок. Её тело измождено. Полоски, пересекающие её руки, рассказывают свою историю. Она встречается со мной взглядом. Её душа, просвечиваясь через глаза, спрашивает: «Какого черта я все еще здесь»?

У меня нет ответа.

Мэри останавливается возле двойных запертых дверей. Она вводит четырехзначный код, и двери медленно открываются. Выглядит так, словно мы отправляемся в ад. Комната отдыха - самое унылое место в «Институте психиатрического здоровья Фэирфакс». В этом месте толпятся все.

Мэри толкает меня вперед. Жалюзи открыты, впуская солнечный свет, который делает коричневый напольный линолеум абсолютно белым. Столы расставлены по всей комнате. Несколько людей сидят, играя в настольные игры или смотря телевизор, висящий на стене. Новости, сопровождаемые субтитрами, тихо проигрываются.

Но большинство людей ничего не делает. Они смотрят прямо перед собой остекленевшими глазами.

Меня окружает целая куча чахнущих умов. Но у меня есть человек, который пытается удержать меня выше безумия, и сейчас он находится всего лишь в нескольких шагах от меня.

Мое тело расслабляется, когда я вижу Лаклана. Он сидит за столом возле окна. Его густые брови нахмурены, пока он сканирует пространство по ту сторону окна. Его загорелая рука тянется вверх и ослабляет темно-голубой галстук. Его каштановые волосы по-прежнему пострижены коротко, и несколько прядей спадает ему на лоб.

Если я закрою глаза, то он станет мальчиком с дерзкой улыбкой, которая исходит из детской наивности. Своеобразный образ из прошлого. Лучший друг, укравший мое сердце. Когда я открываю глаза, этот образ исчезает, и передо мной предстает мужчина. Его дерзость превратилась в опыт. Его тело окончательно сформировалось. И сейчас, он владел не только моим сердцем, но и моей душой.

Он всегда был продолжением меня. Вы не можете находиться рядом с человеком и надеяться, что ваша боль не распространится на него. Я знаю, что моя грусть - его грусть.

Я пересекаю комнату. Лаклан все еще смотрит в окно. Я прищуриваю глаза и прослеживаю его взгляд, устремленный на голое дерево, растущее ближе всего к окну. То самое дерево, на которое я всегда смотрю. На его ветках совсем не осталось листьев, и оно согнулось под сильным холодным ветром. Всю прошлую неделю, я наблюдала за застывшими каплями воды, свисающими с одной из самых низких веток. Они весели там, вот-вот готовые упасть.

Слабая ветка покачивается в воздухе, но капли воды не падают. Если ледяные капли смогли уцелеть, то, возможно, и я смогу удержаться за свою маленькую частицу здравомыслия.

Я села на стул напротив Лаклана.

Его глаза встречаются с моими. Это шокирует мою нервную систему. Моя кровь начинает приливать к голове.

— Как ты? — спрашивает он.

Мои ступни опираются на край сиденья. Я кладу свой подбородок на колени, отказываясь смотреть в его сторону. Он часто навещает меня. Но время между этими визитами с каждым разом, кажется, тянется все дольше и дольше.

— Точно так же, как и два дня назад, — отвечаю я.

Лаклан спокойно смотрит на меня. Его взгляд напоминает акулий, который ничего не упускает из виду. — Ты говорила с врачом?

Я смотрю в окно, избегая его взгляда.

Лаклан издает усталый вздох и запускает руки в свои волосы. — Я скучал по тебе, Наоми.

— Я тоже скучала по тебе, — мой голос дрожит.

— Ты ведь знаешь, что тебе здесь не место, верно?

Я киваю.

— Тогда ты должна приложить усилия и стать лучше, — Лаклан осматривает комнату так, словно наблюдает за цирком. Его челюсть напряжена. — Черт, мне не стоило оставлять тебя здесь.

Я потянулась через стол и положила свою ладонь поверх ладони Лаклана. Его глаза кажутся закрытыми, когда он смотрит на наши руки. Он переворачивает свою ладонь, и его пальцы начинают поглаживать мое запястье, заставляя кожу гореть. Затем быстрым движением он кладет свою руку поверх моей. — Ты любишь меня?