Распутывая прошлое (ЛП)

Доктор Ратледж вздыхает. Просто вздыхает. И я была поражена этим сладким, успокаивающим шумом. Я хочу сидеть, сложа руки, и вздыхать, делая вид, словно не существует никаких проблем, отягощающих меня.

— Ты все еще намерена отмалчиваться на наших встречах?

— Я не отмалчиваюсь на наших встречах.

Она смотрит на меня с сомнением. — Вот тут ты ошибаешься. Ты все еще злишься из-за групповой терапии, а игнорировать меня - единственный способ, который помогает тебе справиться с ситуацией.

Я вздрогнула, словно она только что бросила нож, который вошел в меня на целый дюйм.

— И Вы еще можете винить меня за это? — спросила я.

— Конечно, нет. Я уже призналась, что групповая терапия была не лучшим вариантом. — Она замолкает, после чего продолжает мягким голосом. — Но я не против тебя, Наоми. Когда я задаю тебе свои вопросы, то на это у меня есть определенная причина.

Я иду вперед. Все время, пока иду, я смотрю на доктора Ратледж осторожными взглядом. — И какая же причина?

— У тебя нет диагноза, — объясняет она. — И я хочу, чтобы он у тебя появился. Ты здесь уже почти два месяца, а, два месяца, поверь мне, очень большой срок.

Я медленно сажусь. Кажется, у нас, наконец, появилось нечто, с чем мы обе можем согласиться. Но я не собираюсь сразу же ей открываться. Почему я должна так просто ей сдасться?

— Как прошел твой день?

— Нормально, — неохотно отвечаю я.

— Чем ты занималась сегодня днем?

— Немного времени провела у себя в комнате. Ходила в комнату отдыха... — Мой голос колеблется. Она приподнимает бровь. — Я заперта в сумасшедшем доме. Чего вы от меня ожидаете?

— Значит, ты ничего не делала?

— Ничего, — подтверждаю я.

— Ты любишь читать? — быстро спрашивает она.

— Нет, — так же быстро отвечаю я.

— Как насчет фильмов?

— Нет. — Еще одна ложь.

Она продолжает задавать вопросы. Я отвечаю, и мои ответы выходят наружу со слишком быстрой последовательностью. Я жду, когда она наконец-то сдастся, но она, похоже, никогда этого не сделает.

— Ты завела здесь друзей? — спрашивает она, ее глаза не отрываются от моего лица.

— Несколько. — Все еще лгу.

— Как твой аппетит?

Я нахмурилась. Что за тупой вопрос. Он такой бессмысленный и глупый, что я честно отвечаю. — Нормально.

— И как ты спишь?

— Я не сплю, — незамедлительно отвечаю я.

Доктор Ратледж с удовлетворением откидывается в своем кресле. Я попала в ее ловушку. Это был лишь вопрос времени, пока один из нас облажается. Я смотрю в сторону, злясь на себя. Но в каком-то смысле, рассказав ей правду, мне стало хорошо.

Секунды тикают, никто из нас не произносит ни слова. Я ковыряю болтающуюся нитку на своем рукаве. Все это время я чувствую на себе ее взгляд.

Она заговаривает первая.

— Почему ты не спишь?

Я сжимаю зубы и ничего не отвечаю. Минуты утекают.

— Ты выглядишь расстроенной, — говорит она. — О чем ты думаешь?

Я не комфортно ерзаю на своем стуле. — О Лане.

— Что насчет Ланы?

Моя голова наклоняется. — Неужели, Вы только что спросили об это? «Что насчет Ланы?» — подражаю я ее голосу. — Моя подруга нуждается во мне, а я застряла здесь, в психушке, без права выхода. Конечно, я буду думать о ней.

— И как ты чувствуешь себя, когда думаешь о ней?

— Я только что Вам это сказала, — нетерпеливо произношу я.

— Нет, ты сказала, что думаешь о ней. Что она нуждается в тебе. И что ты застряла в психиатрической лечебнице. Сейчас же я спросила тебя о том, что ты испытываешь, когда думаешь о ней.

Я мучаюсь от ее слов.

— Вину, — отвечаю я медленно. — Я испытываю чувство вины.

Мои пальцы сжимают локти. И что-то зловещее начинает покрывать мои плечи. Мои мышцы мгновенно напрягаются.

— Почему ты испытываешь чувство вины? — спрашивает она.

Я начинаю отвечать, но быстро замолкаю. Наступает блаженное молчание. Я не слышу голоса в коридоре. Птицы не щебечут снаружи. Ветер не завывает за окном.

И затем мои уши прорывает.

Вдруг, появляется эхо голосов. Они медленно находят на меня, после чего внезапно все сразу появляются у меня в голове. Так много шума. Искаженные голоса, говорящие все и сразу. Вопли, крики, смех, плач и стоны. Становится невозможно думать ясно. Меня вытолкнули из собственной головы.

Мои руки трясутся.

Я, правда, начинаю терять себя, и все это вина доктора Ратледж. До наших встреч и групповой терапии все было, конечно, не идеально, но определенно не так плохо, как сейчас.

Все начинает накапливаться во мне. Я чувствую, что медленно исчезаю из собственного тела. Невыносимо страшно терять умственный контроль. Даже несмотря на то, что сижу, я чувствую, словно теряю равновесие. Мое тело подается вперед. Мое тело бросается вперед.

У меня начинается настоящая паника.

Я соскакиваю со стула. Спотыкаясь, отхожу от ее стола, пока не касаюсь стены.