Рассеянные мысли

Смерть мы можем определить хотя бы, как пустоту, ничто.

Что мы можем сказать о жизни?

•

Мы ходим кругами вокруг простого, запутывая и усложняя его своими поисками. Тогда как простое, истина, Бог в нас.

Надо каждое мгновение знать это, пока это не станет уверенностью,

второй реальностью, первой.

•

Слушать можно всё, только великое слышать.

•

Даже с умным бараном стадо овец будет стадом овец.

•

Каждая ошибка общества, каждый его удар по человеку всё больше

убеждает последнего в его ненужности обществу и замыкает в себе,

где он строит свой внутренний, изолированный от общества мир,

в меру своих чувств, понятий, мировоззрения.

•

Я отворачиваю от тебя глаза не потому, что не могу подать копейку,

а потому, что не могу подать бессмертия.

•

Душа не та вещь, которой разбрасываются.

Бессмертие укрепляет в человеке высокое чувство о себе.

•

Не гордись, оценка тебя обществом

всегда будет ниже собственной оценки.

•

Когда всеединое чувство расчленяется, является мысль,

деление на бело-чёрное, добро-зло, Бога-Дьявола и т.п.

Остаётся, таким образом, возможность постигать

только один из многочисленных рядов и временных отрезков

человеческого существования.

•

Юмор, ирония, гротеск, не говоря уже о штыковой гражданственности,

всегда ниже искусства, равно как и басня, анекдот.

Народная песня гораздо выше всего этого.

•

Всё, действительно, игра.

Однако не взрослая, жестокая, беспросветная,

а серьёзная, детская, искренняя.

•

Цинизм для отталкивания, дистанции.

В соприкосновении с чем-, кем-либо – сокрытие своей силы.

Сокрытие слабости?

•

Искусство поднимает и уносит наши чувства

туда, где душа гуляет без тела.

•

Искусство остаётся искусством, даже когда исчезают имена его творцов.

В истории остаются только имена, сама же она искривлена

до безобразия, которому и верят.

•

Существование общества основано на последовательных

ошибках и нелепостях, необходимых для его

сохранения и упрочения. Индивидуум всегда ограничен.

Но ему ведь не запрещено свободно говорить и творить? – скажут.

Это всё равно, что индивидуум скажет власть держащим:

–Но вам ведь не запрещено свободно воровать

и свободно говорить, что вы не воруете.

•

Надо всегда оставлять в себе свободное место, чтобы иметь возможность наблюдать, чем занято занятое.

•

Мы язычники больше язычников.

У каждого из нас свой Бог, и каждый из нас – Бог.

И потому не собрать воедино Бога, пока мы сами не соберёмся

воедино, слитно, смертно.

•

Много не читай. Читай своё. И тогда будет много.

•

Писано: муж и жена одна сатана.

Жена ослабла сердцем, и у меня приключилась его аритмия.

А может быть, она приключилась ещё раньше?

•

Лики страждущие и лица праздные, выдавленно светлые, с зубами.

Боже мой, какая отличительность. Снег и грязь на стекле.

•

Мясо, даже одухотворённое, – это всё-таки проза.

Стихи – парок над горячим мясом.

•

Бог рождается и умирает в каждом из нас.

•

На одной струне играл только Паганини, и то вынужденно.

Произведение искусства – это хоралы чувств, не оставляющие никакой возможности осмыслить себя.

•

Только вдохновением не правит любовь, это такая же безоглядная,

умопомрачительная страсть, не знающая оговорок и отступлений.

•

У Розанова через раз о славе.

Это тот, который прячется от славы.

•

Пробежал Розанова.

Чудо человек. Такой, как все мы, хотящий непонятно чего.

•

Нищему нужна копейка, обывателю кружка пива, богатому много денег.

Только умирающему нужна душа.

Поэт и рождается и умирает ежедневно, собирает души и раздаёт их.

•

Чего не хватает? Пространства.

Конечно, не того, что комната, место, улица.

Мешают другие человеческие пространства.

Сколько нас таких рядом и как развернуться?

А развернёшься, улетишь – сразу тянет назад, в тесноту людскую.

•

Никто ничего никогда не рассказал, чтобы было сразу и всё ясно.

•

Никаких задач, никаких целей, всё это пустое, особенно если

выполнишь и достигнешь. Жить жизнью и баста.

•

Не трогает…

Искусство не женские губы.

Или не всё – искусство.

•

Нам осталось не так много жить, чтобы жить без ссор.

•

Верно всё, что ты думаешь, верно всё, что ты делаешь.

Но верно только сегодня и только для тебя.

•

Искусство, наука, различные институты, религия нужны не человеку,

но обществу. То, что нужно человеку, – в нём одном.

Там ни общественных, ни нравственных границ,

ничего сдерживающего, но и не опасного для иного,

так как есть в одном и только, наружу не выходит.

В одном только одно: есть и пребудет.

•

Надо снять маску с человека, оголить его до души, и тогда подследственный заговорит, он поймёт, что он весь виден

и уже ничего не потеряет.

•

Покажите мне начало, и я буду знать, где искать конец.

•

Отдающий обретает бессмертие.

•

Каждый член общества ограничен обществом же,

каждый мудрец ограничен знанием.

Потому поэзия выбирает чувство, стихию.

•

Пока длится тайна, чудо, человек верит.

Когда всё это кончается, человек закрывает глаза

и пыль покрывает его ресницы.

•

Чужие руки твой дом не построят.

•

Когда сравниваешь себя с другими, значит ещё недостаточно высок сам.

•

Вытащи нож из ножен, место ему в спине твоей.

•

Только в любви и творчестве человек божествен,

в иных случаях он только человек, ибо не может делать

три дела одновременно:

быть собой и чувствовать высокое и низкое.

•