Рассеять тьму

Перед глазами снова встал образ, красивый, но совершенно непривлекательный. Я интуитивно почувствовала в Ирле Кине зло, вызывающее желание бежать без оглядки, не оборачиваясь.

Подумаешь, мама не ответила на его любовь? Разве это повод, чтобы изводить всю семью? И может ли этот человек быть причастен к смерти моих родителей?

Ирл Кин производил впечатление человека, всегда добивающегося поставленной цели, всегда доводящего намеченное дело до конца, что в какой-то степени роднило его с моим отцом. Только отец был добрым. Он тоже считал, что иногда уничтожение противника необходимо, только в разряд «необходимых к уничтожению» попадали монстры, а не люди.

Высокий пост, большие полномочия, необходимые связи и желание мстить – у Ирла Кина был и мотив, и возможности. Всё сходилось. Он вполне мог стоять за событиями последних месяцев. Он вполне мог быть тем убийцей, которого искали.

А это означало так же ещё и то, что надежды увидеть папу и маму живыми у меня не оставалось. Такой бультерьер, как этот, из пасти добычу не выпустит.

Когда насмерть схлёстываются такие противники, как Ирл и мой отец, в живых остаётся только один. И, увы, кажется это не папа.

Слёзы навернулись на глаза, и я поспешила отвернуться.

Пауза, взятая Оливией, грозила перерасти Мхатовскую, в которых, если верить Станиславскому, настоящий актёр должен жить даже больше, чем в действии.

Дышалось, правда, через силу.

– Я так понимаю, Адейр стал последней жертвой неотразимого, но жестокого господина Ирла? – спросила я.

Взгляд Оливии сделался отстранённым, устремлённым куда-то то ли выше меня, то ли дальше. Сама эта отстранённость была ответом.

– Он показался тебе привлекательным? – приподняла она бровь.

– Кто?.. – не сразу поняла я.

– Ирл, конечно. Ты сказала – он жесток, но неотразим?

Действительно, я так сказала?

– Бог с ним, я сказала, что сказала – не важно. Что касается кузена – так разве Адейр был не в курсе той роли, что сыграл этот человек в истории нашей семьи? Разве он не понимал, что это омерзительно – связываться с таким человеком? Я уже не говорю о противоестественности подобной связи?

До сих пор я считала себя вполне современным, толерантным человеком, но я и подумать не могла, что когда-нибудь стану делить любовника не с женщиной. Это отвратительно! Будь на месте Ирла какая-нибудь красотка, было бы легче. Не знаю, почему.

Я против людей нетрадиционной ориентации ничего не имею. Но оказаться третьей стороной подобного треугольника? Фу! Какая это всё-таки мерзость!

– Вероника, с тобой всё в порядке? – озабоченно окликнула меня Оливия.

– Вовсе нет.

В следующий момент я почувствовала, как сухим старческие пальцы вкладывают мне в руку стакан воды.

– Выпей, станет лучше.

Я послушно выпила, даже не ощущая вкуса. Стало чуть-чуть легче. Простые физические действия всегда помогают собраться с силами.

– Никогда бы не подумала, что ты столь чувствительна, – покачала она головой. – В годы моей молодости подобные известия, конечно, могли шокировать, но теперь-то всё иначе?

– Наверное, я просто устала. Столько всего навалилось за последнее время… я даже учиться толком не успеваю. А ещё, я тут подумала? Пусть даже вы упрекнёте меня в эгоизме, Оливия, но если этот странный субъект был столь жесток к случайным участникам истории, чьё присутствие можно сравнить с простым свидетельством, то чего ждать мне, дочери его ненавистной сбежавшей невесты?

По тому, как приподнялись брови Оливии стало понятно – она тоже об этом думала.

– Вряд ли он захочет причинить тебе физический вред. Это не в его стиле. Слишком быстро и слишком не интересно. Ирл любит иначе развлекаться с жертвами – обольщая, обманывая, доводя до сумасшествия.

– Потому что он и сам, видимо, сумасшедший! Ну какой смысл был в том, что совращать Адейра?

Оливия со вздохом пожала плечами:

– Я тоже этого не понимаю. Наверное, ты права. Ирл действительно не в себе. Ему нравится находить чистые души и склонять их ко греху.

– А вы не пытались этому помешать?

– Я была столь глупа, что даже ни о чём не догадывалась. Была настолько наивна, что полагала, будто интерес Ирла к моему мальчику продиктован угрызениями совести. Радовалась, что бедное дитя сможет общаться с кем-то, кроме меня; бывать где-то ещё, кроме сводов этого проклятого дома. Чтобы понять, насколько порочным может быть человек, нужно столкнуться с кем-то ему подобным, раньше. Всем нам свойственно приписывать другим людям собственное мировоззрение. Опасная привычка.

– Зачем он всё это делает?

– Возможно, ответы тебе не понравятся. Думаю, прошлое уже не имеет никакого значения для Ирла. Возможно, Адейр его интересует сам по себе? Я склонна считать, что эти извращённые отношения существуют не из мести.

Просто прелестная новость!

– Что ж? Если так, значит, Ирл найдёт способ освободить своего любовника, и вы скоро увидите вашего внука. Рада, что все недоразумения практически разрешены, и я теперь могу, наконец, покончив с семейными дрязгами, вернуться в Магистратуру и посвятить себя учёбе.