Рассекая ветер

«В том, что здесь сейчас такая неразбериха, твоя вина» – так думал каждый присутствующий. Однако в Тикусэйсо слова Киёсэ обладали огромной силой. С трудом подавив возмущение, ребята нехотя вновь уселись в кружок. Никто не открывал рта. Слишком много мыслей было у каждого в голове, и непонятно, с чего вообще начать.

Юки толкнул локтем бок Какэру. Он взглядом показал: «Начинай». Какэру растерялся и оглядел ребят в кругу. Близнецы умоляющим взором тоже смотрели на Какэру. В Тикусэйсо всем уже было известно, что Какэру бегает в одиночку по утрам и вечерам. Единственный, кто об этом не знал, был Принц: закрывшись в своей комнате, он днями напролет читал мангу.

Какэру привык жить в вертикальной иерархии спорта. Поэтому в такой ситуации он никак не мог решиться оттеснить своих старших товарищей и выступить вперед. Однако единственным человеком, который мог убедительно возразить Киёсэ на его неожиданное предложение, был именно Какэру. Ведь только он разбирался в легкой атлетике. Очевидно, в роли представителя здешнего коллектива у него не было другого выбора, кроме как задать Киёсэ вопросы.

Какэру выпрямил спину.

– Для начала я хотел бы знать, кто будет тренером? И что он думает о спортсменах-призраках, которые и сами-то не в курсе, что они в команде?

– Об этом можно не беспокоиться. Наш тренер – хозяин Тикусэйсо, Гэнъитиро Тадзаки.

– Что за бред?!

Кружок опять сотрясся от скорбных криков.

– Этот дряхлый старик – наш тренер? Хотя бы уже одно это говорит, что у нас ничего не получится, – закричал Дзёдзи, задыхаясь. Он был настолько потрясен, что не вовремя сделал глубокий вдох, и алкоголь попал не в то горло.

– Не будь таким грубым. Наш хозяин – уважаемый человек. Как говорят, гордость японской легкой атлетики, – с укоризной заметил Киёсэ.

– Когда он был гордостью? – нервно спросил Дзёта, похлопывая Дзёдзи по спине.

– Когда Кокити Цубурая[14] умер, написав семье, как благодарен им за еду, наш хозяин уже был известным тренером в Кансэе.

– Я ничего не понимаю.

Муса жалобно наклонил голову. Только на этот раз ни у Синдо, ни у мастера викторин Кинга не было времени ответить на его вопрос. Кокити Цубурая был выдающимся бегуном, завоевавшим бронзовую медаль в марафоне на Олимпийских играх в Токио, но, поскольку это не продвинуло бы разговор дальше, Какэру решил проигнорировать страдания Мусы.

– Хайдзи-сан, ты сказал, что мы должны нацелиться на Хаконе, но это, честно говоря, невозможно.

Услышав четкие и решительные слова Какэру, все, кроме Киёсэ, выдохнули с облегчением.

– Ты не можешь знать этого, даже не попробовав.

– Но я знаю. Даже известные легкоатлетические секции, которые плотно работают каждый день на протяжении многих лет, и то не все могут отправиться в Хаконе. Это соревнования для избранных университетов. Разве нет?

– Не то что этим можно хвастаться, но раньше я почти никогда не бегал.

Принц, который читал принесенную им мангу так, словно все это не имело к нему никакого отношения, впервые поднял голову.

– Чтобы отправить на соревнования Хаконе Экиден такого, как я, потребуется больше времени, чем инфузории туфельке эволюционировать в человека.

– Я уверен, что ты все же быстрее инфузории, – слабо утешил его Кинг.

– Инфузория есть инфузория. Даже если она эволюционирует, она не может стать человеком, – холодно процедил Юки, закрывая эту тему.

Не обращая внимания на голоса остальных, Киёсэ смотрел в глаза Какэру:

– Кто бы подумал, что ты подожмешь хвост, даже не попытавшись. Тренировки важны, но в таких делах речь не о том, чтобы просто безумно тренироваться.

Какэру ответил прямым взглядом:

– Хайдзи-сан, вам должно быть понятно, ведь вы тоже бегаете. Все здесь любители. Какой смысл втягивать их в эту сомнительную авантюру и усложнять людям жизнь?

– Если не попробовать, то эта история так и останется сомнительной, – сказал Киёсэ с раздражением, чего обычно себе не позволял. – Тем не менее у наших ребят есть потенциал. Никотян-сэмпай занимался легкой атлетикой. В средней школе близнецы и Кинг были в футбольной команде, а Юки занимался в секции кэндо. Синдо ходил по горным тропам по десять километров до школы и обратно, а потенциал, скрытый в физической силе Мусы, вообще невероятен.

– Это заблуждение, что все черные быстро бегают, – вяло возразил Муса. – Есть черные, которые ненавидят хип-хоп или плохо танцуют. А я не бегаю быстро.

– Прошло семь лет с тех пор, как я бросил бег, – горько ухмыльнулся Никотян, прикуривая новую сигарету.

– Не похоже, чтобы на меня кто-то всерьез рассчитывал, но я и спорт несовместимы, – осторожно сказал Принц, перелистывая мангу.

Киёсэ по-прежнему смотрел только на Какэру и увлеченно говорил:

– А потом в Аотакэ пришел ты, Какэру. Теперь нас десять человек. Гора Хаконе – это не мираж. Это не несбыточная мечта. Мы можем надеть эстафетную ленту через плечо и подняться туда! Это реально!

Ребята стали хлопать без энтузиазма, а затем притихли, когда Киёсэ на них огрызнулся:

– Хватит валять дурака.

Прервав Какэру, который еще пытался возражать, Киёсэ по памяти воспроизвел брошюру «Квалификация для участия в Хаконе Экиден»: