Рассекая ветер

Они бросили пустые бутылки с трубочками рядом с трассой. После пробежки соберут их и вновь используют. Вот показались спины тех, кто отставал на круг, все выглядели измотанными. Обгоняя ребят, Киёсэ окликнул их:

– Вы теряете скорость. Часто смотрите на часы. Постарайтесь как можно лучше изучить ощущения своего тела.

– Слишком сложные инструкции для такого пекла!

Несмотря на критику команды, Какэру и Киёсэ удалось пробежать двадцать пять километров, не выбиваясь из заданного темпа.

Но даже они были измотаны и тяжело дышали. Они пробежались легкой трусцой, чтобы остыть, затем потянулись, чтобы расслабить мышцы. Затем сняли промокшие от пота футболки и, вытащив из рюкзаков полотенца, вытерлись.

Переодевшись в свежевыстиранные футболки, Какэру и Киёсэ присели в тени дерева. Перед их глазами один за другим проходили все, кто еще бежал. Их дыхание было неровным.

– Только не надо бежать через силу! Хотя вряд ли они меня сейчас послушают…

Даже услышав Киёсэ, никто не прекратил бег. Все тренировались так усердно: трудно было представить, будто это те же люди, что были ранней весной.

Ханако подошла и села рядом с Какэру. Подумав, что от него может пахнуть потом, Какэру придвинулся чуть ближе к Киёсэ. Киёсэ усмехнулся.

– Сколько вы пробегаете за день? – спросила Ханако.

– Зависит от самочувствия и человека, но где-то около сорока километров.

– Сколько?! – громко воскликнула Ханако, испугав Какэру и заставив его почти вскочить на ноги.

Киёсэ снова захихикал.

– Что такое? – Какэру посмотрел на него.

– Ничего, – сказал Киёсэ, все еще ухмыляясь, демонстративно отводя взгляд на небо.

– Вы, ребята, невероятные, – восхищенно сказала Ханако, а затем слегка вздохнула. – Я не знала, что вам приходится так много тренироваться. Я думала, что марафоны бегают просто выносливые бегуны.

– Это не марафон, а Экиден, – поправил Какэру.

– Понятно, Экиден.

– Да.

Он чувствовал, что у него немного горят щеки. Справа от него потрясывался Киёсэ, но разглядеть выражения его лица он не мог. Какэру казалось, что Хайдзи точно смеется.

Близнецы пробежали мимо.

– Еще один круг, – сказал Киёсэ.

Ханако повернула голову вслед за близнецами. Какэру вспомнил о миссии, порученной ему Юки.

– Кацута-сан, тебе ведь нравятся близнецы?

– Ой, откуда знаешь?!

Какэру почувствовал, что и он, и Киёсэ одновременно подумали: «Как мы можем не знать?»

– Кто из них тебе нравится?

– В смысле «кто»?

– Ну, кто из них двоих: Дзёта или Дзёдзи?

– Конечно же оба. Что за вопрос, перестань! – смутившись, Ханако хлопнула Какэру по плечу.

Он подумал, что это какая-то странная реакция, и только тут до него дошел смысл сказанного.

– То есть?! – Какэру чуть не поперхнулся. – Оба? Это как?

– Они же одинаково выглядят. Мне такой типаж очень нравится.

– Как ты так можешь! – Какэру встал, чувствуя, что не может сдерживать злости. – Близнецы ведь не лук по сто пятьдесят иен за две упаковки. Разве так можно, чтобы нравились оба лишь из-за типажа?

– Какэру в кои-то веки нашел удачное сравнение, – сказал Киёсэ.

Ханако была озадачена и смотрела на Какэру снизу вверх.

– А почему нельзя?

– Да потому что близнецы – разные ребята. Нужно же смотреть на их характеры, черты личности…

– Неужели характер так важен?

– Конечно!

– Не знаю, если мне кто-то нравится, меня не особо волнует его характер, – Ханако счастливо улыбнулась. – Мы немного поболтали вчера и сегодня. Никаких вредных привычек, которые бы мне были неприятны, я не нашла, а лица мне нравятся. Разве этого недостаточно? Я не могу выбирать между ними.

Какэру без сил вновь плюхнулся под дерево. Киёсэ икал – возможно, слишком активно подавлял смех.

– В словах Кацуты-сан есть доля правды, – сказал Киёсэ между приступами икоты. – Бывает же такое: влюбляешься в кого-то, несмотря на то что он плохо к тебе относится или обидел тебя.

– Именно. – Обретя союзника, Ханако многозначительно кивнула. – Потому что именно это и есть любовь.

Пробежав двадцать пять километров, члены команды Тикусэйсо возвращались один за другим.

Ханако сказала:

– Я схожу за хозяином дома. Он сказал, что собирается прогуляться с Нирой, ходит где-то рядом с трассой.

С этими словами Ханако вышла из-под сени дерева.

Некоторое время Какэру и Киёсэ молчали, наблюдая, как трава колышется на ветру.

– Значит, у тебя есть такой опыт? – спросил Какэру.

Киёсэ наконец-то перестал икать.

– А у тебя что, нет? – спросил он в ответ со смехом в голосе.

– …Нет.

– Правда? А как насчет бега, например? Неважно, насколько тяжело или неприятно, ты ведь продолжаешь бежать. Может, это то же самое чувство, о котором говорит Кацута?

Киёсэ встал и вышел на солнце, чтобы поднять на ноги тех ребят из Тикусэйсо, кто лежал на земле.

– Так-так, а как же заминка?

«А что, если Хайдзи-сан прав и эти чувства к бегу похожи на любовь. Какая же безответная штука – эта любовь.