Рассекая ветер

На односторонней зеленой улице было еще мало людей. Иногда мимо проходили старики с собаками или служащие, спешащие ранним утром к автобусной остановке. Слегка опустив голову и зацепившись взглядом за белую линию, Какэру бежал по маршруту, к которому тело начало привыкать.

Тикусэйсо находился в уютном старом жилом районе, расположенном между линиями Кэйо и Одавара. Из крупных зданий здесь был только Университет Кансэй. Ближайшие станции – Титосэ-Карасуяма на линии Кэйо и Сосигая-Оокура или Сэйдзёгакуэн-маэ на линии Одавара. Но до любой из них было далековато. Чтобы дойти пешком, требовалось минут двадцать или даже больше, многие доезжали до станции на автобусе или на велосипеде.

Разумеется, Какэру добирался до станции не транспортом. Бегом было быстрее, заодно и тренировался. По просьбе Киёсэ он бегал до ближайшего торгового квартала за продуктами, бегал рядом с близнецами, которые вдвоем ездили на велосипеде с корзинкой для покупок, а также бегал в книжный магазин в Сэйдзё, благодаря чему стал лучше ориентироваться на местности.

Какэру наметил для себя несколько маршрутов. Как правило, они пролегали по узким улицам с не очень интенсивным движением, где еще сохранились небольшие рощицы и поля. На соревнованиях не полюбуешься пейзажем, но во время обычных пробежек и тренировок он мог смотреть по сторонам.

Рядом с домом стоял трехколесный велосипед, на краю поля – мешок с удобрениями. Какэру нравилось наблюдать за такими повседневными вещами. В дождливые дни велосипед заносили под навес. Содержимое мешка с удобрениями постепенно уменьшалось, и вскоре его меняли на новый мешок.

На душе было как-то тепло, когда он обнаруживал в этих картинках изменения. Хозяева не знали, что Какэру утром и вечером бегает по этой дорожке, а трехколесный велосипед и мешок с удобрениями занимают его мысли. Они жили своей жизнью, перемещая предметы и используя их по назначению. Думая об этих людях, он испытывал некоторое удовольствие. Ему казалось, что он тайком заглядывает в мирную размеренную жизнь, спрятанную внутри коробки.

Посмотрев на часы, он обнаружил, что уже шесть тридцать утра. Нужно было бежать обратно в Аотакэ на завтрак.

Пробегая мимо небольшого парка, Какэру краем глаза обратил внимание на что-то необычное. Остановившись, он вытянул шею и заглянул в парк. Киёсэ сидел один на скамейке в парке.

Ступая по дорожке, присыпанной песком, Какэру вошел в парк. Киёсэ сидел неподвижно, опустив голову вниз. Какэру остановился возле турника и посмотрел на нового друга.

На Киёсэ была футболка и поношенные темно-синие трикотажные штаны. Судя по всему, он выгуливал Ниру: на скамейке лежал красный собачий поводок. Киёсэ закатал правую штанину брюк и массировал икру. Какэру увидел шрам, похожий на след после операции, от колена до голени.

Киёсэ все еще не замечал Какэру, но Нира, игравшая в кустах, бросилась к его ногам. К ее шее был привязан гигиенический пакет. Собака обнюхала ботинки Какэру влажным носом, а затем, видимо окончательно убедившись, что это свой человек, энергично завиляла хвостом.

Какэру наклонился и стал теребить морду Ниры обеими руками. Казалось, собака не может сдержать восторга при виде знакомого лица на улице, она подвизгивала и кряхтела, будто старик, у которого в горле застрял леденец.

Услышав эти звуки, Киёсэ наконец-то поднял голову. Он поспешно опустил штанину. Наигранно бодрым голосом Какэру поздоровался с ним и сел рядом.

– Ты и Ниру выгуливаешь, Хайдзи-сан?

– Я тоже бегаю каждый день, заодно и выгуливаю. Просто мы с тобой здесь впервые встретились.

– Мне надоедает бегать одной дорогой, поэтому я периодически меняю маршрут.

Какэру чувствовал, что ему хочется сократить расстояние между собой и собеседником. Словно пустить ультразвуковую волну в море в поиске рыб.

– …так ты бегаешь для здоровья? – спросил Какэру, но тут же прищелкнул языком от досады.

Он же собирался пустить ультразвуковую волну, а вместо нее запустил торпеду. Так рыба испугается и спрячется в глубине моря. Сверкнув спинным плавником, она нырнет на самое дно, чтобы сохранить секрет. Какэру поторопился, из-за чего теперь и паниковал. Как ему надоел собственный характер: что на уме, то и на языке.

Однако Киёсэ, судя по всему, не рассердился, на его лице была лишь растерянная улыбка, как бывает, когда человек решил больше ничего не скрывать. Какэру, понимая, что не способен на манипуляции и тонкие вопросы, молча ждал, что предпримет Киёсэ. Киёсэ осторожно коснулся его правого колена.

– Для меня бег – это не здоровье и не хобби, – прямо ответил Киёсэ. – Наверное, и для тебя тоже.

Какэру кивнул. Но если бы его спросили, зачем он бегает, то он бы не смог ответить. Хотя и в резюме для почасовой подработки в графе «Хобби» он не стал бы писать «бег».

– Я получил травму в старших классах.

Киёсэ убрал руку с колена и легким свистом подозвал Ниру. Нира, беззаботно гулявшая по парку, тут же подбежала к нему. Киёсэ наклонился и прикрепил собачий поводок к красному ошейнику.