Расшатанные люди

– Не уверена. Но я точно знаю, что больше не могу оставаться в неведении. Все, что у меня есть, – это несколько шахматных фигур. Евгений, Матвей, Илья и Гроссмейстер… Я должна расставить их на доске.

В телефоне повисает гнетущая тишина.

– Хорошо, я согласен. Вечером заеду за тобой, и ты поговоришь со своим начальником.

– Нет, это плохая идея. Вряд ли он мне что-то расскажет.

– Тогда что ты хочешь?

– Проследить.

Разговор состоялся всего несколько часов назад, но томительное ожидание превращает их в годы. Поэтому, когда они, наконец, подъезжают к дому Евгения, Юлиана не верит, что все это происходит с ней. Она – и слежка… а что дальше? Кража, убийство?

– Как Алла?

Юлиана теребит пальцами ремень сумки. Не хватает сил, чтобы разорвать его в клочья.

– Не знаю. Мы еще не разговаривали. Скорее всего, она ночевала у своих родителей, которые уже и не рады, что нас поженили.

По крыше автомобиля стучат капли дождя. Он крадется, как бесшумный хищник, нарастает и застает врасплох. Буквально через пару минут морось превращается в ливень, который с оглушающей яростью обрушивается на землю. Ветви деревьев порывисто колышутся на ветру, а неудачники, которых непогода застала на улице, бегут по двору, уже не надеясь добраться домой сухими.

– Когда вспоминаю наш разговор, хочется провалиться сквозь землю от стыда.

– А ты забудь, и жизнь станет проще, – хмыкает Валентин.

– Единственное оправдание – ты вскружил мне голову. Но ты ведь на десять лет моложе, а значит, ответственность за наши отношения на мне. Великовозрастная дура. Никогда не думала, что моя карьера психотерапевта закончится так печально…

– В смысле? – Валентин оборачивается к ней, и черные брови сходятся на переносице.

В надвигающихся сумерках на его лицо падают тени. Они придают резкость чертам, делают Валентина еще притягательнее. Он похож на плохиша, он и есть плохиш. Видимо, Юлиана, как и многие женщины во все времена, повелась на темную красоту.

– А ты думал, я смогу работать по специальности после того, как разрушила ваш брак?

– Ты ничего не разрушала, – цедит Валентин.

– Позволь мне самой решать.

С минуту они буравят друг друга взглядами, но в итоге Валентин, фыркнув, отворачивается.

Юлиана вздыхает. Становится слишком темно, и слабый свет фонарей едва пробивается сквозь мрак и дождь.

– Сколько времени? Я уже устала… Глупо следить за ним в такую погоду. Поехали по домам.

На Юлиану наваливается апатия и желание зарыться в гору из одеял на месяц. А затем проснуться и понять, что все проблемы решились сами собой.

– Сейчас почти одиннадцать, подождем еще, – отвечает Валентин и пригибается к лобовому стеклу. – Смотри, это не твой начальник? Садится в «ауди».

– Да!

От неожиданности Юлиана подпрыгивает на сиденье и нетерпеливо стучит ладонью по панели:

– Поехали за ним! Он уезжает!

Валентин заводит машину и едет за «ауди» на некотором отдалении. Он очень грамотно следит за Евгением, не приближается на опасное расстояние и в то же время успевает повернуть следом, не потерять на перекрестке. Затихающий дождь играет на руку, дымкой заслоняя их от Евгения. А ночь прикрывает там, где не справляется дождь.

Их путешествие заканчивается возле ночного клуба, куда только-только начинают съезжаться посетители. Неоновая вывеска режет глаза вульгарностью, а название «Распутье» говорит само за себя.

– Не помню, когда в последний раз была в клубе.

Юлиана наблюдает за Евгением, бодро заходящим внутрь. По нему и не скажешь, что он чем-то встревожен или есть причины, по которым он не появляется в собственном медицинском центре.

– Напомни-ка, разве сейчас клубы не закрыты из-за пандемии?

– Закрыты. Но этот работает. Догадайся, кому он принадлежит? – усмехается Валентин и глушит машину.

– Очередному чиновнику. Можешь не продолжать, – кривится Юлиана и выбирается под мелкий дождь, который, впрочем, почти закончился – лишь редкие капли холодными иголочками впиваются в кожу.

Они заходят в клуб, где нет привычной духоты и толчеи. На танцполе всего пара девушек, на их лицах черные маски с ультрафиолетовыми узорами. Компанию им составляет безнадежно пьяный мужик, едва стоящий на ногах. У барной стойки Юлиана замечает Евгения. Тот о чем-то переговаривается с барменом сквозь грохочущую музыку, затем показывает ему большой палец и идет к одной из девиц в маске.

Валентин хватает Юлиану за руку и увлекает за широкую колонну, откуда они в безопасности могут наблюдать за Евгением и дальше. От басов в груди ухает сердце, по полу стелется густой дым, он же наполняет легкие. Светомузыка цветными линиями прорезает искрящийся полумрак, и в глазах мельтешат бесконечные огни.