Расшифрованная Илиада

1. Честь или месть? Троянская война. Греки-ахейцы осаждают Трою. Но лучший их воин и полководец Ахилл, обидевшись на верховного вождя Агамемнона, устранился от боев. У Ахилла была отнята его доля добычи — прекрасная пленница Брисеида, и теперь Ахилл сидит в своем шатре наедине с Патроклом, услаждает себя игрой на лютне и песнями о славе древних героев, безучастный к тому, что без него греки терпят поражение. В шатер прибывает посольство от Агамемнона и всех ахейцев, обещает отдать деву и предлагает вдобавок щедрые дары, только бы Ахилл вернулся к боям. В качестве послов прибыли ратные друзья Ахилла Одиссей и Аякс. Они тщетно толкуют Ахиллу о гибельности междоусобных раздоров, о долге дружбы, о великой ценности даров. Ахилл непреклонен, и послы уходят ни с чем. Все это описано в IX песни «Илиады» — в песни, которая так и называется: «Пресбея» («Посольство»). Анализу ее я посвятил предыдущий очерк.

В числе послов оказался Феникс, опекун Ахилла, добавленный к песни и к составу посольства, как выяснилось в результате анализа текста, позже других послов. Добавленный другим автором.

Феникс аргументирует иначе. Он рассказывает своему воспитаннику притчу о древнем этолийском герое Мелеагре. Тот оказался в аналогичной ситуации: во время войны, обидевшись, устранился от боев и отверг уговоры послов, предлагавших богатые дары. И что же? Через некоторое время жена умолила его, и он все равно защитил своих соплеменников. Уже не за дары, а просто «за так», как выражаются дети. Экая глупость! — сетует старик, — не повтори ее! Дословно:

...Так Мелеагр отразил погибельный день от этолян,

Следуя сердцу: еще Мелеагру не отдано было Многих прекрасных даров; но несчастие так отразил он.

Ты ж не замысли подобного, сын мой любезный! и демон Сердце тебе да не склонит к сей думе! Погибельней будет В бурном пожаре суда избавлять; для даров знаменитых Выйди, герой! И тебя, как бога, почтут аргивяне.

Если же ты без даров, а по нужде на брань ополчишься, Чести подобной не сыщешь, хоть будешь и брани решитель!

(IX, 597-605)

Такая низменная расчетливость чужда гордому духу героя, и, естественно, Ахилл с достоинством отвергает аргументы старца:

В чести подобной

Нужды мне нет; я надеюсь быть чествован волею Зевса!

(IX, 607-608)

Так выглядит диалог Феникса и Ахилла на первый взгляд, и так его толкуют многие критики. Говорят даже, что Ахилл воспринял предложение даров как попытку подкупа, взятки. Честь не продается! — так толкуют отказ Ахилла. А Феникса рисуют этаким «меркантильным ионийцем» (выражение Э. Говальда), введение которого сместило акцент переговоров в сторону узкого практицизма (и стоило ради этого вводить подобного посла?).

Объясняя Ахилла по образцу Мелеагра, вступившегося за своих, «следуя сердцу», критики проглядели, что

Феникс не вполне уподобляет Ахилла Мелеагру. Что же Феникс противопоставляет возвращению в строй за дары, имея в виду Ахилла? Зов сердца ли? Нет. «Если же ты без даров, а по нужде на брань ополчишься...» Что значит «по нужде»? Это значит: будешь вынужден защищать свои собственные корабли, когда троянцы к ним подступят, как тобой и предусмотрено. «Погибельней будет в бурном пожаре суда избавлять» — погибельней, чем сейчас, пока еще корабли не подожжены. Таков смысл противопоставления Феникса.

То есть: либо тебе придется защищать свои собственные суда (и защищать в огне), а лишь заодно защитить и общеахейское дело, а большой чести в этом нет, даров за это не полагается; либо вступишься сейчас, пока еще суда не подожжены, пока сражаться легче, пока непосредственно тебе враги еще не угрожают, и твое появление будет расценено как услуга всем ахейцам, тебе за это и предложены дары — это менее опасно, а чести в этом больше. Такая вот дилемма. Не голая выгода против нерасчетливого бескорыстия, а благодеяние для всех и честь (и выгода) взамен узкого эгоизма и бесчестия.

Так что, отвергая аргументы Феникса, Ахилл не от даров в принципе отказался, а от примирения, даже почетного. Он ничего не имел против мысли Феникса, что дары — это честь. Без всякой иронии отрекаясь от «чести подобной», Ахилл давал знать, что от ахейцев не примет чести ни в виде даров, ни в виде почитания его «как бога», потому что он будет «чествован» Зевсом, а что именно он имел в виду, говоря о чествовании от Зевса, совершенно ясно: испрошенное у Зевса и обещанное Зевсом поражение Агамемнона и ахейцев, допуск и прорыв троянцев к ахейским кораблям. То есть дороже чести для него была месть. Отомстить ненавистному Агамемнону — в этом он видел свою честь, и иной ему не надобно.