Расшифрованная Илиада

Унитарии видят в этом проявление гениальности Гомера, умевшего создавать сложные характеры и показывать их развитие. Но странно, что сложность здесь выражается не в эволюции характера, а в частой переменчивости. К тому же для столь высокого уровня литературы, пожалуй, слишком рано, а эпосу эти черты вовсе не присущи: эпические фигуры обычно гораздо более цельные и устойчивые. Аналитики же распознают тут разные трактовки одного образа.

Это поддерживается разделением песен и по некоторым формальным параметрам. Так, обычное отчество Ахилла в «Илиаде» — Пелид или Пелейон. Всего 9 раз употребляется редкое отчество Пелиад, и очень примечательно распределение его по песням: только 2 раза в I песни, 1 раз в IX, но по 3 раза в XVI и XXIV. Это как раз те песни, в которых Ахилл мягкосердечен. Подас окюс («быстрый ногами») — постоянный эпитет Ахилла. Он именуется так по 4—6 раз в песнях I, IX, ХЕХ и XXIV, но в первых трех из них упоминаний Ахилла примерно поровну (по несколько десятков раз), а в последней он упоминается более чем вдвое чаще, так что частота применения эпитета во столько же раз меньше. В XVI песни, где Ахилл столь же часто упоминается, как и в первых трех, этот эпитет применен всего 1 раз. Примерно так же обстоит дело с родственным эпитетом подокес («быстроногий»). Значит, он очень мало применяется именно в песнях, где Ахилл мягкосердечен, а больше там, где он жестокосерд. Надо полагать, не быстрота ног отменяла мягкосердечие. Это разный стиль, разные певцы.

3. Двойное примирение? Если расширить поле зрения и охватить обе сюжетные линии, ведущие к «Примирению» — от «Пресбеи» и от «Патроклии», то мы увидим, что функции этих песен в «Илиаде» одинаковы, и, следовательно, эти песни конкурентны (Kayser 1881: 9; Meyer 1887а: 68-84; 1887b: 381-382; Eitrem 1901; Baerens 1920).

Чего добивалось посольство? Побудить Ахилла вернуться к боям. Об этом молили послы, для этого были предложены дары, возвращение Брисеиды. А когда Ахилл решил вернуться к боям, дары и Брисеида вручены. Если взять всю сюжетную линию — посольство вместе с вручением даров, то функция ее в художественном замысле певца ясна: показать упорство Ахилла, проистекающие отсюда беды и мотивировать его возвращение в бой прекращением раздора.

А чему служит сюжетная линия «Патроклии»? Да тому же. Нестор уговаривает Патрокла, чтобы тот упросил Ахилла отпустить его в бой вместо себя. Зачем это певцу? Чтобы гибель, неоднократно предсказанная «кратковечному» Ахиллу и однажды Патроклу, нашла жертву. Ахилл отпускает Патрокла со всем отрядом, хотя смело мог бы уже пойти в бой сам: поставленное им условие возвращения уже налицо: троянцы — у ахейских кораблей. Но он посылает вместо себя Патрокла. Почему? Многие критики ставили этот вопрос. Объяснение искали в психологии Ахилла, которую-де так тонко изобразил певец. Искать нужно не в психологии Ахилла, а в логике певца, в его решениях.

Самому Ахиллу гибнуть еще рано: еще не совершены запланированные (певцом) подвиги, а для возвращения в бой после столь яростного гнева нет достойного повода Одного лишь осуществления поставленного ранее зарока мало, в эмоциональном плане это слишком сухо. Ведь это что же получается? Ахилл расчетливо и злорадно ждал, пока ахейцы окажутся в крайней опасности, а дождавшись, спокойно собрался вернуться в бой? Не годится для эпического героя. Ну а посольства с дарами в этой сюжетной линии ведь нет. Нужен эмоциональный повод. Вот Ахилл и посылает Патрокла, как еще недавно в России в крупных обрядовых драках — стенка на стенку — старшие посыпали задираться подростков, чтобы тех обидели, тоща у старших появлялся повод вступиться. Ахилл отправляет сердечного друга с наказом: отбить троянцев, но город не штурмовать, ибо это грозит гибелью. Зачем наложен этот запрет? Как и все запреты в фольклоре — чтобы быть нарушенным. Патрокл, конечно, нарушает запрет и гибнет.

«С этого момента, — удачно описывает ситуацию Пейдж, — сердце Ахилла было охвачено одной мыслью — сражаться снова, любой ценой отмстить за друга. В этом все мы можем быть согласны: что теперь уже невозможно, чтобы Ахилл не сражался; мы точно знаем, что он будет сражаться, что он таки убьет Гектора и прогонит троянцев с поля боя. Смерть Патрокла сделала то, что не удалось сделать посольству. Ибо целью посольства было именно это — заставить Ахилла сражаться».

А продолжает Пейдж так: «Меньше всего мы теперь ожидаем, что Агамемнон возобновит свои извинения и свои предложения компенсации — в тот самый момент, когда их цель перестала существовать. Примирение... не является теперь необходимым... цель, которую оно предназначено было достичь, уже достигнута другими средствами».

И тем не менее оно происходит! Объяснение Пейджа: но так как надо же было как-то уладить отношения Агамемнона с Ахиллом, то певец все-таки примирил их, устроив вручение даров и возвращение Брисеиды. Может быть, это не очень и надо, и не совсем к месту и совсем не вовремя, признает Пейдж, «но это уже предмет для спора, которому не суждено иметь конца».