Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Летом 1958 года за границей началась усиленная кампания за присуждение Пастернаку Нобелевской премии, в которую по инициативе американцев включились многие реакционные и антисоветские организации и общества, в частности, главари НТС пытались превратить Пастернака в символ литературной оппозиции, якобы имеющей место в Советском Союзе, и представить его олицетворением «новой демократической России». Некто Сувчинский П.П., занимающийся изучением и популяризацией творчества Пастернака во Франции, писал последнему в июле 1958 года, что в очень короткое время имя Пастернака удалось поставить во Франции на ту высшую ступень признания, которой он достоин, и тем самым якобы исправлена одна из величайших несправедливостей русской истории. В ответ на это письмо Пастернак писал: «Напрасно Вы думаете, что я чем-то был до романа. Я начинаюсь только с этой книги, все, что было прежде, - чепуха».

Активных мер к тому, чтобы пресечь использование романа «Доктор Живаго» в антисоветской пропаганде, предшествовавшей присуждению этому произведению Нобелевской премии, Пастернак не предпринимал. Он продолжал стоять на надуманной им точке зрения, что «Доктор Живаго» является произведением подлинного художника, но этого не могут признать в Советском Союзе в силу сложившихся общественно-политических условий.

23 октября 1958 года, когда стало известно о присуждении Пастернаку Нобелевской премии, он заявил одному из иностранных корреспондентов, что это известие он принял с большой радостью и полагает, что в Советском Союзе должны были бы приветствовать это присуждение в связи с тем, что именно член советского общества удостоен такой чести. Он надеется на положительную реакцию советских властей и общественности, но не исключает возможности того, что у него могут быть неприятности.

Не считаясь с возмущением советской общественности, Пастернак не желал отказаться от Нобелевской премии, а сделанные им заявления в печати носили двурушнический характер. На самом деле, как это установлено в ходе контроля за корреспонденцией Пастернака, он пытался отправить за границу ряд писем, в которых подтверждал свое удовлетворение присвоением ему Нобелевской премии и уполномочивал получить ее свою знакомую графиню де Пруаяр, проживающую во Франции.

В письмах к многочисленным зарубежным корреспондентам Пастернак постоянно подчеркивает, что якобы «сравнительно мягкие меры» по отношению к нему являются результатом поднятой кампании на Западе; заявляет о тяжелых условиях изоляции его от общества, якобы специально организуемой, о том, что его хотят якобы окончательно уничтожить различными путями вплоть до материальных ущемлений.

Так, в письме от 3 января 1959 года некоему Маку Грегору Пастернак писал: «Я напрасно ожидал проявления великодушия и снисхождения в ответ на два моих опубликованных письма. Великодушие и терпимость не в природе моих адресатов, оскорбление и унижение будут продолжаться. Петля неясности, которая все больше и больше затягивается вокруг моей шеи, имеет целью силой поставить меня в материальном отношении на колени, но этого никогда не будет. Я переступил порог нового года с самоубийственным настроением и гневом».

В последнее время озлобленность Пастернака усилилась. Это видно, в частности, из его письма в ЦК КПСС, проект которого зачитывался сожительницей Пастернака Ивинской и стал известен нам. «... Я понимаю, я взрослый, что я ничего не могу требовать, что у меня нет прав. Что против движения бровей верховной власти я козявка, которую раздави - и никто не пикнет. Но ведь это случится не так просто. Перед этим где-нибудь обо мне пожалеют. Я вообще по глупости ожидал знаков широты и великодушия в ответ на эти письма (речь идет о письмах в печати)». Далее в письме содержатся злобные выпады.

В результате наблюдения за Пастернаком установлено, что ряд лиц из числа его близкого окружения также не разделяет точки зрения советской общественности и своим сочувствием в известной мере подогревает озлобленность Пастернака. К числу таких лиц относится сожительница Пастернака Ивинская О. В. Происходит она из дворян, характеризуется как умная, но морально разложившаяся женщина. В 1949 году арестовывалась как высказывавшая антисоветские настроения и имевшая связь с аферистами. Впоследствии была освобождена как «осужденная без достаточных к тому оснований».

Как видно из имеющихся материалов, Ивинская не прочь эмигрировать с Пастернаком за границу, в связи с чем пытается склонить последнего к оформлению развода с нынешней своей женой и зарегистрировать официальный брак с Ивинской. В настоящее время высказывает антисоветские настроения. Пастернак находится под ее большим влиянием.

Банников Н.В., член КПСС, старший редактор Гослитиздата, длительный период времени являлся редактором литературных произведений Пастернака, высказывает антисоветские настроения, разделяет позицию, занятую Пастернаком.

Отрицательно также влияет на Пастернака писатель Всеволод Иванов и его жена Эфрон А. С. - дочь поэтессы М. Цветаевой.