Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Мы договорились встретиться вчетвером еще раз, чтобы сообщить условия, на каких мы дадим знать Фельтринелли об очевидном предательстве его и наших интересов, и супруги Гарритано ушли. Едва захлопнулась за ними дверь, как спокойствие Гейнца испарилось. «Вы верите хоть одному слову этим людям? - спрашивал он в бешенстве на своем ломаном языке. - Ничего они не сказали правду! Я сумею наказать их!»

По совету Ивинской Пастернак 1 апреля 1959 года написал Поликарпову с просьбой позволить ему получить некоторую часть этих денег, причем выделить 10 тысяч долларов Литературному фонду Пастернак писал: «Меня пригласили в Инюрколлегию и сообщили, что наше посольство в Норвегии предложило получить для меня в норвежском банке депонированный там гонорар за роман «Доктор Живаго».

Как Вы знаете, до сих пор я никаких денег за издание моего романа за границей не получал и не предпринимал никаких попыток к этому. Сейчас, когда предложение взять гонорар сделано мне в официальном порядке официальным лицом, я полагаю, что, приняв такое предложение, я не совершу чего-либо противоречащего интересам государства. Вы знаете также, что в Советском Союзе мои книги в настоящее время не издаются, а имеющиеся у меня договоры фактически приостановлены действием, и, следовательно, на заработок внутри страны я рассчитывать не могу.

В Инюрколлегии мне сказали также, что я могу получить деньги, которые хранятся для меня в швейцарском банке в английской валюте, и попросили моей доверенности на их получение.

Я хотел бы часть этих денег передать Литфонду СССР, на нужды престарелых литераторов.

Если почему-либо это будет сочтено неудобным или противоречащим государственным интересам - чтобы я получил деньги из-за рубежа и часть их передал Литфонду, убедительно прошу меня о том уведомить, чтобы предупредить ошибочный шаг с моей стороны, который имел бы дурные последствия.

Б. Пастернак».

В ответ пришло категорическое требование полностью отказаться от каких-либо денег, но перевести все гонорары в Москву и передать их во Всемирный совет мира, советскую организацию пропаганды на Западе.

«Дорогая Жаклин, - писал он 17 апреля 1959 года, -неотвратимая и злополучная новость. Под видом «примирения» со мною государство хочет присвоить плоды, которые приносят мои работы во всем свободном мире.

Вы недостаточно знаете, до каких пределов за эту зиму дошла враждебность по отношению ко мне. Вам придется поверить мне на слово, я не имею права и это ниже моего достоинства описывать Вам, какими способами и в какой мере мое призвание, заработок и даже жизнь были и остаются под угрозой...

Насколько возможно, я буду отказываться подписать неограниченное право нашего Государственного банка на все будущие и настоящие суммы, размеры и местонахождение которых мне даже неизвестны. Дело вовсе не в том, что я хотел бы скрыть деньги от их грязного, хитрого вынюхивания! Все мое существо восстает против подобной расписки, против этого договора Фауста с Дьяволом о своем будущем, обо всей божественной благодати, которую невозможно предвидеть, против ужасной системы, которая захватывает и подчиняет живую душу, делая ее своею собственностью, системы еще более отвратительной, чем былая крепостная зависимость крестьян».

23 апреля 1959 года Пастернак рассказывал Корнею Чуковскому, как «встретился на дорожке у дома с Фединым - и пожал ему руку - и что в самом деле! Начать разбирать, этак никому руки подавать невозможно!»

24 апреля 1959 года Пастернак направил письмо в Управление по охране авторских прав: «Я отказываюсь пользоваться вкладами, имеющимися на мое имя за издание романа «Доктор Живаго» в банках Норвегии и Швейцарии, о которых мне сообщила своим письмом Инюрколлегия».

Помимо угроз и политического давления угнетало безденежье. Пастернак влезал в новые долги у друзей, взял деньги у немецкого корреспондента Герда Руге (который издал его фотобиографический альбом) в надежде, что ему компенсирует эту сумму Фельтринелли, и согласился на условие Серджио д’Анджело, который предложил ему частным путем посылать в рублях деньги из западных гонораров. Но осуществление этого плана было отложено на год. Жертвой этой авантюры стала Ольга Ивинская, которая была арестована за получение денег через два с половиной месяца после смерти Пастернака.

Тамара Иванова вспоминает, что как-то в это время ей позвонила по телефону Ивинская с просьбой, чтобы Пастернака немедленно вызвали с соседней дачи для разговора. У Пастернака на даче своего телефона не было. Оказалось, что он получил приглашение в шведское посольство, - но, посоветовавшись, Ивинская получила указание непременно передать Пастернаку, что, если он откажется и не пойдет, ему уплатят гонорар за перевод «Марии Стюарт» Словацкого и издадут сборник стихотворений, задержанный в печати два года назад.