Расшифровано временем

Жизнь весеннего леса, чуть пахшего сырым листом и влажной корой, была бесшумна и томила душу: ведь нам предстояло исчезнуть, безвестно раствориться в этом сочном воздухе, в чистом обновлении природы, сгнить в оживающей травами и цветами земле. В чужой, в ее глухой глубине. Мы вернулись туда, откуда начали. Какой далекой, долгой и бессмысленной пролегла перед моим взором дорога, приведшая нас на круги своя! Какой нелепостью оказалось наше существование на ней все эти страшные годы! „Ради чего?!“ — хотелось крикнуть мне на весь лес…

Гибель Марии и Альберта вытеснила из меня все. Та ночь, словно высвеченная магнием, остановилась во мне и предо мной. И это видение было не сдвинуть…

Ночевать тогда мы забрались поглубже в лес, подальше от шоссе. Втроем сидели за кустами, жевали галеты, а Мария отошла к болотцу вымыть ноги. Я слышал всплеск воды. Вдруг там что-то зашуршало, хрустнуло, и сразу же — громкие голоса русских. Мария вскочила, мелькнул ее темный силуэт меж деревьев. И тут раздались выстрелы. Падая в болотце, она закричала. Рванув пистолет, Альберт бросился к ней. Я — за ним. С автоматом. Трещали ветки. Альберт что-то крикнул Марии, когда из-за черных кустов ему навстречу с грохотом выпрыгнула раскаленная добела прерывистая длинная игла; светящийся кончик ее будто раз за разом обламывался, входя в тело Альберта, гас и остывал в нем. Альберт рухнул. Автоматная очередь разрезала его. Кто-то рванул меня за плечо. Готтлебен. Изготовленный к стрельбе мой шмайсер ткнулся стволом в куст. „Тихо! За мной“, — жарко зашептал Готтлебен, уволакивая меня. Я вырывался, хрипел: „Альберт! Мария!“ „Назад! Они убиты! Поздно!“ — увлекал меня Готтлебен за собой…

Мы бежали во тьме, проламываясь сквозь влажные колючие кусты, хлеставшие по лицам и рукам, спотыкались о пни и корневища. Вслед гнались выстрелы, рикошетили со звенящим жужжанием пули. Глухо били в уши толчки крови. Мы бежали, задыхаясь, боясь потерять друг друга… Куда?! Зачем?!

Мы спаслись, — я и этот однорукий безумец, — чтобы оказаться после Альберта и Марии первыми в длинной очереди на последний призывной пункт, который называется Смерть…»

«11 мая.

Мы еще в лесах. Гоняемся за беглыми фрицами. Командующий их группир. генерал Гильперт сдался со штабом, но тайно связывался по радио с Деницем, немец. штабисты уничтожают докум., — скрыть колич. войск и их дислок. На что надеются? Наши отобрали у Гильперта и его генералов рации…

Некоторые части СС, не подчинившиеся приказу Гильперта о капитул., — по лесам, как волки. Выбиваем их оттуда. Взвод. В. на прочесе напоролся на фрицев. Молодая немка, в форме. В темноте кто-то срезал ее. Отправили в санбат. В. наповал уложил офицера. По докум. — врач. Разбери, какими они теперь докум. обзавелись…»